Однако Уилл оказался прав: стало легче. Прошло всего несколько недель, а мои легкие перестали гореть, голени уже не чувствовали себя так, словно сделаны из хрупких прутиков, и к концу беговой дорожки сблевать уже не тянуло. И, более того, мы сумели увеличить длину забега и перейти на обычную дорожку Уилла по внешнему периметру. Уилл уверил меня, что если я смогу пробегать по шесть миль в день, а дважды в неделю делать по восемь, то дополнительные тренировки без моего участия ему не понадобятся.

И дело было не только в том, что мне стало легче. Разница тоже начала ощущаться. Благодаря удачной наследственности я всегда оставалась относительно стройной, но меня нельзя было назвать спортивной. Живот был рыхловат, руки ближе к плечу противно колыхались, если ими размахивать, а над ремешком джинсов всегда выступала эта чертова складка, если я ее, конечно, не втягивала. Но сейчас… я выглядела уже по-другому и была не единственной, кто это заметил.

– Что с тобой происходит? – поинтересовалась Хлоя, разглядывавшая меня из глубин моего гардероба.

Ткнув пальцем в мою сторону, она описала неопределенную кривую.

– Ты выглядишь… иначе.

– Иначе? – переспросила я.

Вообще-то смысл «Проекта Зигги» заключался не в том, чтобы проводить как можно больше времени с Уиллом – хотя он быстро набирал очки в рейтинге самых приятных мне людей, – а в том, чтобы найти баланс и зажить полной жизнью вне стен лаборатории. За последние пару недель Хлоя и Сара стали важной частью этого благородного начинания. Они вытаскивали меня пообедать или просто заходили ко мне домой и проводили там пару часов.

В этот четверг они пришли, нагруженные едой. Каким-то образом мы переместились в мою комнату, где Хлоя взялась перебрать мой гардероб и решить, что можно оставить, а от чего следует немедленно избавиться.

– «Иначе» в хорошем смысле, – пояснила она и развернулась к Саре.

Та растянулась у меня на кровати, возясь с каким-то финансовым отчетом.

– Ты так не считаешь?

Сара подняла голову и, прищурившись, оглядела меня.

– Несомненно, лучше. Может, счастливей?

Хлоя уже кивала.

– Как раз собиралась это сказать. Щеки так и рдеют. А твоя задница смотрится просто изумительно в этих брюках.

Я уставилась на свое отражение спереди, а затем развернулась, чтобы полюбоваться видом сзади. Мои тылы определенно выглядели вполне счастливыми. Фронтальная часть тоже была ничего.

– Штаны стали свободней, – заметила я, проверив размер. – И гляньте – никакого животика!

– Ну, это всегда в плюс, – со смехом заметила Сара.

Затем, покачав головой, она вернулась к своим документам.

Хлоя начала развешивать одобренную ей одежду по вешалкам, а остальное принялась распихивать по пластиковым мешкам.

– Ты выглядишь более подтянутой. Что ты делала?

– Просто бегала. И много тренировала растяжку. Уилл просто фанат растяжки. В последнюю неделю он добавил к нашим упражнениям приседания – и я просто выразить не могу, как их ненавижу.

Продолжая изучать свое отражение, я добавила:

– Не помню, когда в последний раз ела печенье. Это почти преступление.

– Так ты все еще тренируешься с Уиллом? – спросила Хлоя.

От меня не ускользнул взгляд, который она бросила Саре. Взгляд этот ясно говорил, что я только что подарила им чудесную сплетню, и они будут обсуждать и препарировать ее до тех пор, пока я не взмолюсь о пощаде.

– Да, каждое утро.

– Уилл тренируется с тобой каждое утро? – подала реплику Сара.

Затем последовал еще один обмен взглядами.

Кивнув, я наклонилась за парой вещей, валявшихся на полу.

– Мы встречаемся в парке. Вы знаете, что он будет участвовать в триатлоне? Он в отличной форме.