8) Fascinating New Thing – Semisonic;

9) Uptight (Everything’s Alright) – Stevie Wonder;

10) Get Rhythm – Johnny Cash;

11) Itchycoo Park – Small Faces;

12) I’m a Cuckoo – Belle & Sebastian;

13) Marvellous – The Lightning Seeds.

В правом нижнем углу этого списка была нарисована утка в наушниках. На другом списке – «Наше нелегкое детство, или Посмотри-ка, сколько отличной музыки панчестер подарил миру» – та же самая утка курила сигарету. Я поискала ее на еще одном листе бумаги: да вот же она, полускрытая фотографией двух детей. Ребята – предположительно Сьюзан и Брайан – играли на пляже. У этой третьей утки была перебинтована голова. Плейлист назывался «Иногда они пишут песни, или Никогда не догадаешься, кто что пережил».

– Это все твой брат составил? – Я повернула голову к Сьюзан и показала на зеркало.

– Плейлисты? Ага.

– Наверное, очень любит музыку.

На самом деле я имела в виду: «Наверно, он очень любит тебя».

– Это точно. – Она на секунду задумалась, потом улыбнулась. – И я очень люблю музыку. Это у нас от папы.

Она обронила это небрежно, словно в разговорах о ее отце не было ничего удивительного.

– Я многое из этого даже не слышала, – сказала я.

Возможно, это происходило потому, что я считала музыку фоновым шумом жизни и не обращала на нее особого внимания. Есть – и хорошо, но если нет, то ничего страшного.

Сьюзан рассмеялась:

– Ты его переоцениваешь. Думаю, он просто гуглил песни по разным темам и выбирал, какие ему нравятся.

Я пристальнее присмотрелась к фотографиям на зеркале и поняла, что на доброй половине из них были они с Брайаном в разных возрастах. Совсем непохожие: она светловолосая и тоненькая; он с темными волосами и коренастый.

– Вы были такие милые.

Рози сняла одну фотографию, чтобы ее рассмотреть. Краем глаза я увидела, что Сьюзан дернулась, будто хотела забрать у Рози фотографию, но остановила себя усилием воли.

На фотографиях не было никого, кто был бы похож на других членов семьи. Только подростки примерно нашего возраста – наверняка друзья Сьюзан.

Я впервые задумалась о том, каково было ей расстаться с ними и начать жизнь заново. Доверить незнакомцам тяжкий груз второго шанса. Окруженная черновиками ее новой жизни, я внезапно почувствовала себя ответственной за Сьюзан.

– Эй, полегче, – шутливо возразила Сьюзан. – Мы и сейчас милые.

– Разумеется. – Рози широко улыбнулась и вернула фотографию на место. – На вид он ничего, нормальный. Он хороший брат?

– Лучший, – сказала Сьюзан. – Единственный в мире человек, который меня любит.

Она сказала это как что-то совершенно очевидное – так же, как я бы сказала, что во мне сто шестьдесят сантиметров роста. Будто смешно даже в этом сомневаться.

– А вот и неправда, – в тон ей ответила Рози.

Сьюзан так запрокинула голову, что чуть не лежала на кровати: голова на подушке, взгляд в потолок.

– Как думаете, а собака знает, что она собака, если живет с людьми?

Мы с Рози обменялись взглядом.

– Ну, если она никогда не видела других собак, – продолжила Сьюзан, словно в вопросе не было ничего странного, – откуда ей знать?

– Во-первых, она ходит на четырех ногах, – сказала Рози.

– И что? Думаешь, догадается? Собаки не очень умные.

Рози растерянно поморгала, потом посмотрела на меня, вскинув брови. Я пожала плечами.

Она повернулась обратно к Сьюзан.

– Как думаешь, Брайан может и для меня составить плейлист? Мне бы хотелось.

– Я сама могу, – предложила Сьюзан. – Обещаю, что там будет куча песен «Аббы».

Рози рассмеялась. Это явно была их личная шутка, которую мне не понять.

– Зачем вообще плейлисты, если на них нет «Аббы»!

Сьюзан, весело улыбаясь, посмотрела на меня.