– А ты моя.

– Я просто беспокоилась. – Она обратилась к моим собственным мыслям, словно могла читать мое сердце. – Я не хочу, чтобы мы изменились из-за этого.

– Завтра наша жизнь изменится полностью.

– Нам обязательно надо остаться мной и тобой. – Я прикоснулась ногой к ее ноге под одеялом. – Пообещай мне, что с нами все будет хорошо. – Ее губы затрепетали, а тело начала сотрясать дрожь. Внезапно Амбер зарыдала.

– Мы сестры. Ты моя лучшая подруга. Мои чувства к тебе никогда не изменятся. – Я крепко сжала ее руку. – Глубоко вздохни.

Я взяла с прикроватного столика носовой платок и попыталась вытереть ей лицо. Мы обе дышали медленно и глубоко.

– Откуда ты знаешь, что мы еще встретимся? – спросила она.

– Я не смогу прожить всю жизнь без разговоров с тобой. Ты мне нужна.

Она улыбнулась.

– Ты мне тоже нужна, но… но… Мне кажется, что это…

– С нами все будет в порядке.

– Но мы все хотим стать фаворитками, может, кроме Эдель.

Мы тихо засмеялись.

– Твоя Матушка была фавориткой из поколения наших матерей, – сказала Амбер.

– Если меня не выберут фавориткой, надеюсь, это будешь ты, – выпалила я.

– Правда?

– Конечно. Наши матери были лучшими подругами. Поэтому и мы лучшие подруги и должны ими остаться. Они бы этого хотели. – Я старалась побороть слезы, которые подступили при мыслях о маме. Она бы не захотела, чтобы я их тратила, а предпочла бы видеть меня счастливой, ведь мое выступление прошло успешно. Мне следует сосредоточиться на будущем.

– Я просто не уверена, что справлюсь, – вздохнула Амбер.

– С чем?

– С поражением.

– Но что, если я выиграю?

Она сжала в кулаках покрывало.

– Я обязана стать фавориткой.

– Я тоже этого хочу.

Между нами снова повисла тишина. К щекам Амбер снова прилила кровь.

– Ты не понимаешь. – Она попыталась слезть с кровати, но я поймала ее за руку.

– Понимаю. – Я потянула ее назад. – Останься, не бросай меня.

Она скользнула ко мне под одеяло. Ее кожа была все еще горячей от злости. Я повернулась и уткнулась лицом в подушку. Амбер обняла меня сзади, намотала на пальцы несколько завитков моих волос, словно ленточки на палку, и прошептала: «Мне жаль», и мы снова стали девочками, ночующими друг у друга в кроватях, с нашими обычными тревогами, желаниями и мечтами о будущем.

Я проснулась от звука воды, текущей в фарфоровый таз. Запах лаванды, смешанной с розой, пробивался сквозь занавески. Мои веки задрожали, когда балдахин приоткрылся.

– Доброе утро, Леди Камелия, – прошептала служанка. У нее были бледная кожа, карие глаза и розовые щеки – все как у всех, за исключением рассыпанных по переносице веснушек.

Она осторожно помогла мне выбраться из кровати, чтобы не разбудить Амбер, которая растянулась на покрывале. Я окинула взглядом комнату и остальные пять кроватей. Занавески вокруг них оставались плотно закрытыми.

– Умывайтесь, и я отведу вас к Мадам. Она ждет в главной гостиной.

Смыв остатки сна, я влезла в дневное бирюзовое платье, которое мне приготовили. Служанка вернулась, уложила мои волосы в простой неукрашенный пучок и повязала кремовую ленту вокруг моей талии.

Дома по утрам нас будила звуковая коробочка. Завтрак подавали на веранде. Хана последней покидала свою комнату и первой начинала жаловаться, что блины остыли, а лучшие кусочки фруктов разобрали до ее прихода. Мы принимали ванну, одевались и спешили на уроки, где у Дюбарри всегда был наготове список заданий.

Но сегодня – первый день новой жизни.

В коридоре покоев Прекрасных бурлила жизнь. С потолка прекрасной паутиной свисали цветочные гирлянды. Утренние фонарики летали над головой. Чайники захлебывались паром. Люди сновали туда и сюда с какими-то свертками, бельем и подносами в руках.