– Наташа, сделай программу и иди куда хочешь.

– Подумаешь, какой начальник, есть и повыше!

Бежит к начальнику отдела, он ее отпускает. С меня спрашивают, почему не выполнена задача.

– А вы зачем Ключникову отпустили?

– Но я же не знал!

– Спрашивайте в другой раз.

В новом корпусе тоже начинаются конфликты. То у меня промежуточные библиотеки с диска исчезают: Наташа увидела, что они в данный момент пустые, посчитала ненужными и удалила. Моя программа без них не работает. То статусы начинают меняться, то приоритеты. Таня другой человек, но она по возрасту (на шесть лет моложе меня) ближе к Наташе, они дружат семьями, ходят друг к другу в гости. Леня, кстати, тоже их возраста.

В машинном отделении коллектив тоже преимущественно женский. Их начальник Володя начинает дотошно разбирать все жалобы, обиды, получается только хуже, все накручивается, как снежный ком. А Леня собрал нас в своем кабинете: «Давайте поговорим». Высказываем все – кому, что не нравится, выкладываем все претензии. В результате четко оговариваем границы: я не делаю этого, Наташа того. Продолжаем работать.

Обычно Леня заходит к нам в начале рабочего дня, улыбается: «Привет! Как дела?» Определяемся с текущими задачами, намечаем планы, а то и просто разговариваем «за жизнь». О детях завели разговор, Леня тоже участвует. Наташка сегодня не в настроении:

– У тебя своих детей нет, что ты можешь знать!

Мрачнеет:

– Да, своих нет, но я хотел бы их иметь!

Уходит.

– Ты что, Наташа! Зачем ты так!

– Пусть не лезет!

Жена у Лени перенесла операцию, детей иметь не может. Кто-то сочувствует, а кто и намекает, чуть ли не в открытую: «Зачем жить с такой, нашел бы другую».

Уезжаем на курсы в Минск. Мое обучение должно продлиться два месяца, у Володи и Лени по месяцу. Едем сначала с Володей. Он уже был в Минске, ориентируется в городе, подсказывает мне как что найти. Володя уезжает, приезжает Леня. Теперь я в роли гида.

Разгар перестройки, нигде ничего нет, у Лени списки заказов сотрудников. В Минске по нашей зачетной книжке еще можно что-то купить. Идем с ним в «Детский мир» (у Валеры родился сын), едем в другой конец города в магазин «Электроника». Начало марта, у нас в это время еще холодно, кругом снег. А здесь и в феврале снега не было. Я, зная, что буду возвращаться в конце марта, взяла весеннюю одежду, а Леня приехал в теплой куртке, жарко.

Не вижу его несколько дней, потом встречаю в столовой:

– Ты куда исчез?

– Лежал с температурой, простудился.

– Что же не сказал, у меня таблетки всякие есть.

– Ладно, прошло.

Через какое-то время идем опять в поход по магазинам. Леня прикашливает.

– Опять простудился? Вечно ты простужаешься!

– Не обращай внимания, это мое обычное состояние.

А я натерла ногу, начинаю прихрамывать.

– Вечно ты ноги натираешь!

Живем в общежитии недалеко от учебного центра, где проходят занятия. Кабинка для междугородних переговоров в холле на первом этаже. Спускаюсь, чтобы позвонить домой, кабинка занята. Сажусь, жду. Слышу голос Лени:

– Танечка! Здравствуй, маленькая!

Столько в голосе теплоты и нежности! Мне неудобно становится, вроде бы как подслушиваю. Ухожу, лучше попозже позвоню.

Домой в Вольск возвращаемся вместе. Часть вещей отправлена посылками, но все равно много набирается. Как это все нести? Заходит Леня:

– Давай помогу.

– Но у тебя же своих вещей много.

– А я их уже отвез в камеру хранения, предвидел, что такая ситуация возникнет.

Вскоре узнаем, что Косянчуки взяли на усыновление ребенка, новорожденного, прямо из роддома. Леня в восторге. Иногда приходит на работу уставший, с красными глазами, не спал ночью.