– Не знаю, придумал бы что-нибудь…

– Этот дом был единственным доступным вариантом. Пока что у нас есть какое-то время, не рискуя твоей жизнью, переждать здесь. Думаю, твой отец сможет нам помочь. Ляг Дэвид, прошу тебя – пытаясь положить меня, словно ребенка на кровать сказала она.

– Как твой гемоблок? Ты починила себя? – смотря на разодранную мной тунику, спросил я, заметив что крышка отсека для обслуживания на ее животе больше не источает потоков крови.

– Я не уверена, что хочу говорить об этом. Как только сможешь идти, мы найдем место безопаснее этого.

Позади Джуди, сидевшей напротив, я увидел отца. Стоя в дверях, он наблюдал за нами, держа в руке какой-то инструмент, протирал его грязной тряпкой.

Мы не виделись с ним около пяти месяцев, последний раз встречаясь на пасхальной службе. Еще зимой, в прошлом году. В его глазах ничего не изменилось с тех пор. Он был все тем же человеком, делающим то, что считает праведным в его понимании, не взирая ни на какие обстоятельства. Смотря на него, мне почему-то стало немного боязно за Джуди. Мой отец всегда не любил ни пентаморфов, ни других роботов и даже домашних ботов, стараясь не прибегать к их помощи тогда, когда мог справиться с чем-то сам. С самого детства, приходя домой, я видел как он сам моет посуду, стирает одежду и даже убирается, в то время как за нашим порогом почти всегда это делали только боты, выпущенные его родной церковью.

– Только ангелы с неба не просят хлеба – сказал мой отец, продолжая протирать какую-то отвертку или что-то похожее на нее. С присущим ему высокомерным почерком, словно вокруг собрались слушатели на очередную его, никому не нужную проповедь – ты приляг сынок, робот дело говорит, тебе нечего здесь опасаться. Ты у себя дома.

– Я не живу здесь уже шесть лет и это не мой дом – отведя от него взгляд, произнес я, борясь с отдышкой и успокаивая сердцебиение.

– Ну хватит глупости говорить, лежи и отдыхай – приказным тоном сказал отец, словно мои слова ничего для него не значили и пролетели мимо ушей. После он развернулся и скрылся в другой комнате.

– Давно я здесь? – переведя взгляд на Джуди, спросил я ее.

– Два часа и тридцать четыре минуты – осведомленно ответила она.

Собравшись с силами, я сел на кровать, спустив ноги вниз. Это оказалось сложнее, чем я думал. Несмотря на уговоры Джуди, я просто не мог продолжать валяться и ждать когда мне полегчает. Начав осматривать себя, я осознал, что меня переодели. За какой-то тщательно выглаженной серой рубашкой и брюками, ныли ноги и руки и как только я сел, они моментально ответили мне еще большей, сводящей с ума болью. Было чувство, что из них прямо в этот момент кто-то вытягивает всю оставшуюся влагу. Я посмотрел на аккуратно забинтованное кем-то запястье. Сквозь белые бинты оно заботливо источало аромат йодоформа.

– У меня хорошо получилось? – крутя мою руку и увлеченно рассматривая очевидно свою первую медицинскую помощь, спросила Джуди. Мне показалось в тот момент, что она ждет от меня какой-то эмоции, как будто я должен был рассердится за все случившееся со мной. Но ничего подобного я не чувствовал. По крайней мере к ней.

– Да вроде не плохо, спасибо! – ответил я с благодарностью и надеждой на подробный рассказ о том, как же она меня сюда доставила.

– Я знаю, что у тебя много вопросов Дэвид и мне столько предстоит тебе рассказать… – снова отводя взгляд, сказала она.

– Кажется, ты клонишь к тому, что сейчас это все еще неуместно? – посмотрел я на нее исподлобья и улыбнулся.

– Пойми меня правильно, твой отец, он, как бы точнее выразиться …., мыслит слишком церковно. Не думаю, что мой рассказ стоит начинать здесь, в этих стенах – резонно произнесла она, снова посмотрев мне в глаза, пытаясь найти в них понимание.