– Нет. А я не настолько эгоистичен, чтобы делать вид, что ничего не случилось. – Он вздохнул. – Рассказывайте.

Что Полли могла сказать? Если Лиэм узнает о Гарри, то начнет ее жалеть, а она этого не переживет. Она отрицательно покачала головой:

– Нам в любом случае нужен перерыв. Идите поставьте чайник.

Она была благодарна за возможность побыть одной, промокнуть салфеткой глаза и немного успокоиться. Когда чайник почти закипел, Лиэм вошел в кухню и протянул ей плитку шоколада. От этого Полли захотелось поплакать еще, но она видела, что слезы смущают Лиэма.

– Лучше? – поинтересовался он, протягивая ей чашку кофе.

– Да, – соврала она.

– Теперь расскажете?

Полли перевела дыхание.

– Я… не могу танцевать под эту мелодию.

– Грустные воспоминания? – догадался он.

– О том, чего не случилось.

Лиэм нахмурился:

– Не понимаю.

Полли вскинула голову:

– Если я скажу, обещайте меня не жалеть. Хорошо?

Лиэм по опыту знал, откуда взялось это условие. Его так жалели и после аварии, и после развода, что перестали воспринимать как полноценного человека. Ему стало казаться, что у него на лбу вытатуировано слово «Жертва».

– Договорились, – подтвердил он, догадываясь, что ему предстоит выслушать.

– Сегодня день моей свадьбы.

Вот этого он не ожидал. В газетах не писали, что Гарри бросил Полли за несколько дней до свадьбы.

– А под эту песню мы должны были танцевать первый танец. – Она одарила Лиэма сияющей улыбкой, которую он уже привык считать признаком полного отчаяния.

– Простите меня. Если бы я знал, выбрал бы что-нибудь другое.

– Мне надо было вас предупредить, но ее не было в вашем списке. И я не хотела показаться вам жалкой развалиной, с которой нужно носиться как с больной.

– Я не считаю вас жалкой. В газетах писали о разрыве, но я не подозревал, что все случилось накануне свадьбы. С вами поступили жестоко.

– Хуже было бы, если бы Гарри просто не явился сегодня в церковь. Кроме того, он сам мне все сказал, а не поручил шаферу или еще кому-нибудь.

«Может, и так, но он не помешал бульварному листку напечатать фотографии Полли с пустым взглядом и таким видом, словно она переживает конец света», – подумал Лиэм.

– Или мы могли обвенчаться сегодня, а потом он осознал бы ошибку. Тогда к эмоциональной чехарде прибавилась бы еще юридическая.

О да. Это Лиэм прекрасно понимал. Прошел насквозь, вышел с другой стороны, мог открывать справочное бюро.

Наверное, Полли очень любила жениха, если ищет оправдания его оскорбительному поведению.

– Представляю, как трудно отменить свадьбу в последнюю минуту. Надеюсь, он взял все на себя?

Она покачала головой:

– Нет, я сделала это сама.

Лиэм присвистнул. Как назвать парня, который все разрушил, а потом заставил Полли разгребать обломки?

– Что за эгоистичный… – Ругательство вырвалось прежде, чем он успел остановиться.

– Совсем нет. Просто он креакл.

– Кто? – Лиэму не приходилось слышать такого оправдания.

– Творческий человек. Талантливый, но совершенно беспомощный вне студии. К тому же организацией свадьбы занималась я. Мне было проще пробежаться по контактам и все отменить.

Полли все еще продолжала выгораживать креакла, который заставил ее не только отменять мероприятие, но и объяснять причины.

– Все равно несправедливо.

– Он все равно поручил бы это кому-нибудь другому.

Вот оно что. Отменять свадьбу с предшественницей пришлось бы его новой подруге.

– Ох, Пол.

– Вы обещали не жалеть, – напомнила она.

– Ладно. Но я никак не пойму, почему он так поступил.

Полли вздохнула:

– Полюбил другую. Он не гордился тем, как поступил со мной, но жизнь во лжи сделала бы несчастными нас обоих.