– Желаете сделать заказ, сэр? – послышался за спиной у Ребекки голос официанта, и она испуганно вздрогнула. Поспешно выдернув свою руку, – она потупилась и почувствовала, как краска смущения заливает ей лицо.

– Да, – кивнул Глэдни, откидываясь на спинку стула. – Принесите нам самое вкусное. Или, быть может, Ребекка, у вас есть какие-то пожелания?

– Нет-нет, – поспешно ответила она.

– Не вовремя он подошел, – заметил Глэдни, когда официант отправился выполнять заказ. – Мне было так приятно держать вас за руку!

– А вам не приходило в голову, что мне это могло не очень понравиться?

На лице Глэдни появилась знакомая усмешка.

– Конечно, нет, Ребекка. Если бы вам это не нравилось, зачем бы вы позволяли так долго держать вас за руку?

– Я просто не знала, как потактичнее освободиться, чтобы не смущать ни вас, ни себя, вот почему! – выпалила Ребекка.

– Вот как? В таком случае, по-вашему, официант подошел как раз вовремя, чтобы помочь вам сделать это? Я правильно вас понял?

– Да.

– Значит, если бы он не подошел, вы позволили бы мне держать вас за руку до конца вечера?

Ребекка так и ахнула. Нет, каков нахал!

– Я не желаю больше обсуждать эту тему, сэр! – возмущенно воскликнула она.

– Отлично. Тогда о чем же мы с вами будем говорить? – И Глэдни в задумчивости откинулся на спинку стула. – Может, о том, как мы вчера целовались? Мне было бы очень приятно обсудить эту тему. Кстати, вы сегодня об этом вспоминали?

– Конечно, нет! – отрезала Ребекка. – И если бы вы были джентльменом, то не стали бы затрагивать эту тему.

– А я никогда и не говорил, что я джентльмен, – спокойно заметил Глэдни. – Ни вам, ни кому бы то ни было.

Ни один джентльмен не стал бы заниматься тем, чем я занимаюсь.

– Ваше занятие мне бы тоже не хотелось обсуждать, – процедила Ребекка сквозь зубы. – На вашем месте я бы даже упоминать о нем постыдилась.

– Если вы будете продолжать в том же духе, моя дорогая, у нас с вами вообще не найдется никаких тем для разговора.

– Ну почему же? Есть нормальные темы...

– Например?

– Мы могли бы поговорить о погоде, о том, какое время года кому нравится, о скачках...

– Или о том, как соблазнительно блестят сейчас ваши губки, – перебил девушку Глэдни, – о том, какой потрясающе мягкой темной волной ниспадают на плечи ваши волосы, о том, как очаровательны ваши черные брови, о том, какие восхитительные у вас глаза, против которых никто не устоит.

Ребекка почувствовала, как краска заливает ей лицо. Еще ни один мужчина не говорил ей подобного! Слова Глэдни произвели на нее необыкновенное впечатление. У Ребекки неожиданно закружилась голова, как вчера вечером на палубе, когда молодой человек ее поцеловал. Но она понимала, что подобные вольности надо пресекать. Нельзя позволять Глэдни разговаривать с ней таким фривольным тоном! Это просто неприлично!

– Прошу вас, Глэдни, не говорите так, – прошептала она.

– Хорошо, – согласился он, глядя Ребекке прямо в глаза. Он так долго смотрел на нее, не отводя взгляда, что Ребекка смущенно заерзала на стуле.

– И не смотрите на меня так, пожалуйста! Глэдни тихонько вздохнул.

– Что ж, если мне запрещается и разговаривать с вами, и смотреть на вас, тогда остается только одно.

– Что же?

– А вот что, – ласково сказал Глэдни и, прежде чем Ребекка успела понять, о чем он, наклонился через стол и прильнул к ее губам.

И так же, как вчера вечером, на палубе парохода, у Ребекки перехватило дыхание. Она забыла, где она, что с ней. Чувствовала лишь, что отвечает на поцелуй Глэдни со всей страстью, на которую только способна.

Однажды, когда Ребекка была маленькой, она упала с дерева. До сих пор она не могла забыть того странного, пугающего чувства, которое она тогда испытала. Она лежала на земле, не понимая, где она, что с ней произошло, не зная, сможет ли она снова дышать. Так вот, поцелуй Глэдни действовал на нее точно так же.