– Разумно, – согласился я. – Как думаешь, что это? Какой-то организм?

– Может быть. А может, растение, гриб, плесень. Водоросль, наконец! Мы понятия не имеем, что выращивали в этих колбах наши безумные учёные. Хотя, это вовсе не колбы, это, скорее, капсулы!

– Я искренне надеюсь, что всё вот это… – Катя, запнувшись, указала рукой на неподвижную массу, – закончилось провалом! А не как тогда, с червями. Макс, помнишь, проект «Землекоп»? Его ведь признали неудачным!

– Помню! – меня аж передёрнуло об одном упоминании о червях.

– Я тоже! – неожиданно согласился с ней Штрасс.

– Так всё-таки, за чем же отправил тебя сюда папаша? – вдруг поинтересовался наёмник, обернувшись к пленному. – Уж точно не за этим! Оно ему без надобности.

– Не за этим, – согласился тот, после чего ухмыльнулся. – Но ответа от меня не жди. Я имею право хранить молчание!

– А тебя никто не арестовывал! Да и я не следователь! – с напором ответил наёмник, после чего демонстративно вытащил пистолет. – Я просто шлёпну тебя, если будешь и дальше так себя вести!

– Не посмеешь! – прошипел Штрасс.

– Спорим? – расхохотался Прометей, дав тому лёгкую пощёчину.

Пленник дёрнулся ему навстречу, но получил ещё одну оплеуху.

Я уже собирался прекратить эту совершенно ненужную демонстрацию власти, когда вдруг где-то совсем рядом раздалась плотная стрельба. Стреляли несколько человек сразу.

– О чёрт! Это же в центральном коридоре! – вскрикнула Катя. – Андрей, Дима!

– Я проверю!

Разом забыв и про дрянь на полу, и про грызню наёмника со Штрассом, я бросился к шлюзовой камере. Свернув за угол, я подскочил к первой открытой двери, хлопнул по большой кнопке открытия. Раздался предупреждающий сигнал о невозможности проведения данной процедуры. Повторил попытку – результат тот же.

– Зараза! Давай же!

Войдя в камеру, я заметил сверху ещё одну небольшую панель. Она представляла собой стальной рычаг, установленный между двух делений, выкрашенных жёлтой краской, и ещё одну небольшую кнопку. Не думая, я выжал её и толкнул рычаг вверх. Что-то лязгнуло. Зашипело. Вторая дверь разблокировалась, но открываться она по-прежнему не собиралась. Ударив её ногой, я быстро осознал – это мне никак не поможет. Выхватив нож и с трудом вставив между половинок лезвия, я попытался раздвинуть их в стороны, но ничего не получилось. Дёрнул в одну, затем в другую сторону. Заклинило.

Стрельба продолжалась, но уже где-то далеко слева. Вдруг с обратной стороны в дверь ударило что-то очень тяжёлое. От неожиданности я отскочил назад, едва не споткнувшись о порог шлюзовой камеры.

Снова удар. Ещё один.

Что бы ни находилось с той стороны, оно продолжало ломиться внутрь первой лаборатории.

– Да какого хрена? – вскричал я. – Кто там такой смелый?

Удары прекратились.

– Макс? – из-за угла показалась настороженная Катя. – Ты с кем разговариваешь?

А затем мощнейший удар буквально вмял двери внутрь. Заскрипело, посыпались искры. Образовалась узкая щель, но разобрать, что за ней, было совершенно невозможно.

– О чёрт! Что это такое? – перепугалась Катя, отскочив к стене.

– Не знаю, но очень скоро эта дверь рухнет! – я бросился к ней, ухватил за руку и потащил за собой обратно в лабораторию.

Сразу за углом я увидел лежащего на бетонном полу Прометея. Он, приподнявшись на одном локте, закрывал другой ладонью кровоточащую рану на животе, а совсем рядом с ним, с торжествующим видом стоял Штрасс. У него в руках был пистолет Прометея.

– Стоять! – вскрикнул он, направив на меня пистолет. – Без лишних движений! Пулю ведь никто не хочет?

Я отрицательно покачал головой.

Позади нас, в шлюзовой камере, раздался очередной удар. Послышалось какое-то рычание.