Иногда девушка действительно ловит себя на мысли, что готова отдаться ему. Но здравый рассудок всегда берет верх над чувствами в ее мире. И это уже спасало Хоуп не единожды за ее короткую человеческую жизнь.

Гидеон плавно, словно пума, подошел к Хоуп и нежно поцеловал ее в щеку. А затем лениво устроился на диване рядом с ней. При этом у него чуть не упало полотенце, закрепленное на бедрах и «держащееся на честном слове». Но даже если бы оно и упало, Хоуп не увидела бы ничего нового. Она уже столько раз заставала его голым, что это вошло в норму. Ничего нового она там не увидит.

– Как тебе дома? У меня прошлой ночью вообще-то часть горла выдернули…

– Оу. Да ты теперь еще и вамп, детка? – улыбаясь, спросил Гидеон.

– Что значит «еще и»?

– Это не мне тебе рассказывать.

Хоуп прищурилась. Инкуб, как всегда, отметал любые разговоры на околосверхъестественные темы. Все, что она знала о его мире было собрано по крупицам из оговорок или найденных по дому книг. Гидеон отчаянно не хотел ничего рассказывать.

– Почему?

– Придет время, и ты узнаешь все.

– Так оно пришло!

Хоуп очень сильно раздражали секреты. Она понимала, что Гидеон пытался защитить себя и ее, так как существовал непреложный закон сокрытия от людей всех тайн «Старого мира» (как они его называли), но это мало что меняло для девушки. Хоуп устала терпеть секреты. В данной ситуации их хранить было уже слишком глупо.

– Если ты вамп, то просто убей кого-нибудь и покончи с этим.

В голосе Гидеона было столько равнодушия, что девушка невольно поежилась. Ткнув его локтем в бок, Хоуп возмутилась:

– Болван! Ты когда-нибудь научишься ценить чужие жизни?!

– Я ценю, – сказал он, потянувшись к бутылке виски и бокалу, стоявшим на столике рядом с диваном, на котором они сидели. – Свою. И немного твою. А еще жизни тех сексуальных девушек, которые дарят мне наслаждение.

Последнее предложение он произнес громче, чем остальную часть его тирады. Очевидно, она действительно была не единственной гостьей в жилище этого змея-искусителя.

– Они дарят тебе жизнь, – фыркнула Хоуп, толкнув своего друга.

– И я им очень благодарен, – крикнул он, перед тем как сделать глоток дорогого виски. – Ты ведь чувствуешь мою благодарность, Джессика?

– Да! – послышался сладострастный голос сверху.

– И я тоже! – донеслось после. Это была уже другая девушка. Кажется, Гидеон назвал ее Эрин.

Неодобрительно покачав головой, Хоуп сказала:

– Если бы ты не был моим другом, то я надрала бы тебе задницу.

– Не сомневаюсь, детка.

Ох, этот голос! Хоуп никогда не была влюблена в Гидеона, но ох уж эта его способность вкладывать в небольшую фразу столько эмоций и невысказанных обещаний.

– Почему ты не позвонил мне, когда понял, что я не появилась дома? Тебя ничего не смутило? – возмутилась Хоуп.

– Тебе напомнить сколько раз ты оставалась у Мии и меня не предупреждала? Я думал, что ты в очередной раз захлебнулась своей тригонометрией и позвонишь утром.

– Это не тригонометрия. Это микробиология. Но ты прав.

Такое действительно происходило довольно часто. Хоуп, бывает, слишком увлекалась и не замечала как бежит время.

– Я понимаю, что любой мир хранят секреты, но ты должен рассказать мне все о вашем… нашем…мире. Я уже часть его.

– Хорошо, – согласился Гидеон, и, встав с дивана, направился к лестнице. – Я расскажу только то, что имею право рассказать. Подожди пару минут.

– Окей.

Сейчас Хоуп была согласна и на это.

***

Кейлеб держал в руках распечатку всего того, что Кристиан смог нарыть на Мию. Точнее на Хоуп (Надежду). Она соврала о том, как ее зовут.

В собранном досье были фотографии, сделанные еще в России, когда Хоуп выигрывала различные конкурсы и соревнования. Черт возьми, эта девушка занималась всем, чем только можно было заниматься. Писала, рисовала, пела, танцевала, занималась спортом, работала, училась.