– Да. Он сказал, чтобы я первым тебе сообщил о своем выборе.

– Я говорил и сам не заметил, как чуть сзади меня из воздуха появилась фигура Танига. Ашэнул телепортировался и стоял в пяти шагах за мной.

«Вот вляпался», – подумал я, когда услышал певучий и тихий, но наполненный какой-то необычной силой голос Танига.

– Что тебе сказал Мадор? – спросил ашэнул мать.

– Что он выбрал будущее, в котором его учителем будешь ты, – не задумываясь, сказала мать.

– А я только что слышал совершенно противоположные слова, – слегка усмехаясь, произнес Таниг. – Кто-то только что убеждал свою мать в том, что он не смог пройти испытание и выбрал эшкул, в котором ему предстоит обучение в школе…

– Это так, – признался я. – Хотел разыграть лоуциллу.

– Ты совершил поступок, который свидетельствует о том, что я в отношении тебя могу и передумать. Обман там, где он бесполезен, вредит делу. Чего ты хотел этим добиться?

Я, развернувшись к Танигу, заложил руки за спину и повел плечами. Меня застукали на горячем. Изворачиваться было бессмысленно.

– Хотел пошутить и проверить лоуциллу на устойчивость, – сообщил я.

– Сын весь в отца, – усмехнувшись, произнес Таниг. – Озорник еще тот. Что скажешь, Ачэя? Принимаешь мое предложение?

– Да. Сын с сегодняшнего дня поступает в твое полное распоряжение. Ты отвечаешь за него с этой минуты.

Я ничего не понял. Стоял и смотрел, то на Танига, то на мать.

– Мадор, мы с твоей мамой посовещались и решили, что, если ты начнешь ее разыгрывать, то вне зависимости от того, угадаешь ты или не угадаешь будущее, в котором я буду тебя обучать, ты в любом случае какое-то время будешь обучаться под моим руководством. Так что с этой минуты я отвечаю за тебя, как отец. И не просто отец, а учитель-отец. В соответствии с твоим же решением, даю тебе два дня на сборы. Надо начинать подготовку. Здесь ты жить не будешь. Найдем тебе на Палфее другое место, более соответствующее тому, что тебе предстоит делать.

– А как же Энцол, другие мои друзья?

– Какое-то время они побудут с тобой, а потом тебе придется с ними попрощаться. Всегда приходит время расставания. Так что привыкай.

– К чему? К одиночеству?

– К тому, что тебе придется самому строить себе жилище в том секторе Палфеи, в котором я укажу. Первые самостоятельные шаги ты начнешь с того, что построишь из оула эциг для себя и друзей. Дом – база для обучения и первых шагов.

– Я их давно уже совершил. Я не уклак (несмышленыш).

– Ты, Мадор, пока еще улац (возраст, когда ребенок переходит в стадию юношества). Забыл, что права голоса пока что не имеешь? Хочешь рано стать самостоятельным? Тебе будет предоставлена такая возможность. Я ограничивать и сдерживать тебя не собираюсь. Передо мной стоит более масштабная задача: сделать так, чтобы ты нашел сам себя, стал ашэнулом и потом, что самое главное, не скатился к своей противоположности.

– Это как?

– Потом объясню. Незачем раньше времени тревожить то, что пока еще не созрело и находится в пассивном состоянии.

Я хотел еще многое спросить, но в беседу вмешалась мать.

– Сын, ты достаточно всего узнал. Таниг не обязан был тебе говорить и половины того, о чем сказал. Оставь нас одних. Нужно прояснить кое-какие спорные моменты.

Мне ничего больше не оставалось, как покинуть помещение, оставив мать с Танигом наедине. Разговор у них, как я выяснил позже, был продолжительным. Поэтому привожу только самую важную часть его.

«У Отаора сложный характер», – первым мысленно начал беседу Таниг.

«Смотрю, это тебе все больше нравится», – с усмешкой также мысленно ответила мать.

«Не скрою, для меня будет сложной задачей многое ему объяснить и поспособствовать тому, чтобы он не только услышал меня, но и, поняв, стал действовать так, как нужно, а не так, как получается, или как к тому его подталкивает темная половина. Характер закаляется, когда есть вызовы, но неподъемные вызовы ломают любого…».