– Фазана перед смертью жестоко пытали, – без обиняков доложил Аванесян. – Истерзали парня – смотреть тошно! Видимо, хотели выяснить месторасположение сейфа.

– Твои выводы! – лаконично осведомился Горыныч (Ара обладал от природы незаурядными аналитическими способностями).

– Вывод очевиден, – невозмутимо ответил Артур. – Ни Гаврош, ни Костолом в нападении не замешаны. Им же отлично известно, где находится общак. Зачем, спрашивается, пытать охранника? Они бы попросту пришили обоих, надежно спрятали трупы да смылись с бабками.

– Но может, для отвода глаз, а?! Может, алиби создавали?! – неуверенно предположил пахан.

– Навряд ли, – покачал головой Аванесян.

– Обоснуй! – потребовал Ярошевич.

– Пожалуйста, – пожал плечами Ара и, загибая пальцы, начал перечислять. – Во-первых, Гаврош сам тебе позвонил, сообщил о случившемся, а зачем ему так подставляться? Основное-то подозрение падет на него! Будь Гаврош виновен, он бы давно сидел в кресле самолета, направляющегося за бугор или, на худой конец, плотно залег на дно. Во-вторых, судя по характеру увечий, Фазана истязали торопливо, впопыхах, время их поджимало. А у Хранителя с Костоломом времени было хоть отбавляй. Незачем суетиться. Когда, не считая сегодняшнего дня, он выходил с тобой на связь?! Позавчера?! Ну вот и посчитай. В-третьих…

– Ладно, достаточно! – махнул рукой Горыныч. – Твои доводы меня убедили. Однако объясни, Артурчик, что же тут все-таки стряслось?! Почему охранники без проблем впустили посторонних на территорию усадьбы? Ворота-то открываются лишь изнутри. Как неизвестные подлюги обхитрили ребят?!

– Похоже, я понимаю, как! – криво усмехнулся Аванесян. – По крайней мере я на их месте поступил бы следующим образом: изучил привычки Гавроша (когда отлучается из дома, когда возвращается); разузнал, сколько у него охранников, как организована система безопасности, на какой тачке ездит Хранитель. Потом подобрал точно такую, пришлепал соответствующие номера, в отсутствие Гавроша подрулил бы к усадьбе и эдак требовательно засигналил, мол: «Отворяйте, бездельники! Шеф вернулся!» Фазан с Шилом глянули на монитор, увидали знакомую машину и… попались на удочку!

– Но почему один из пацанов стал раздвигать ворота вручную? Есть же специальный механизм? – с задумчивым выражением лица спросил пахан.

– Не один, двое! – поправил его Ара. – Ворота бронированные, тяжелые. В одиночку не справиться. А почему вручную?! Гм!! Вероятно, автоматика испортилась. Явление вполне заурядное. К примеру, у меня в подъезде домофон регулярно ломается. Минимум раз в две недели… Да, и еще. Чтобы досконально разведать все, о чем я говорил, необходимо иметь своего человека в доме. Визуальное наблюдение (пускай длительное и тщательное) по-любому не даст исчерпывающей информации.

– Елки-палки!! – вдруг встрепенулся Гаврилов. – Чертов «синюшник»!!!

– Не понял?! – удивленно приподнял брови Ярошевич.

– Нанял я тут приблудного пьянчугу… Уборку иногда наводить, – виновато пряча глаза, промямлил Хранитель. – Кто же мог предположить…

– Выйдите, пацаны! – резко скомандовал телохранителям Горыныч и, едва дверь за ними захлопнулась, сильно, без замаха ударил Гавроша кулаком в лицо.

– С-сучий потрох! – прохрипел главарь группировки. – Лох паршивый! Тебе не только общака, грязных носков доверить нельзя!!! Му-у-у-удила сраная! Замочу на хрен!!! – профессиональным движением пахан выхватил из-за пазухи пистолет.

– Погоди, Костя, не стреляй! – взмолился Николай Викторович. – Я найду похищенные лавэ!!! Клянусь!!! Иначе быть мне последним пидорасом![9]

– Хорошо! – поразмыслив, согласился Ярошевич. – В помощь возьмешь Якова и Хилого. Плюс твой любимчик Костолом. Но учти, Коля, облажаешься – быть тебе мертвым пидорасом! Сперва опустим, известим об этом всю Москву, затем завалим. Медленно и мучительно! Усекаешь?!