Не сумевшее в 70-х годах переварить тактики политической борьбы Нечаева, народничество вынуждено было признать именно то, что отрицало до сих пор. Самым главным и, можно сказать, основным противоречием в народнической программе являлось отношение его к зарождавшемуся революционному движению рабочего класса. То, чего недоставало в нечаевском движении именно, наличия движения, рабочего класса – это самое для народовольчества стало фактором разложения. Не учитывая самостоятельных задач рабочего класса, а, наоборот, пытаясь даже обойти его, народовольчество этим самым подтачивало свои собственные корни. В результате выхода на историческую сцену российского пролетариата, инициатива политической борьбы отныне закреплялась не за горстью отважных революционеров-интеллигентов, оторванных от масс, а за целым революционным классом, выразительницей которого стала русская социал-демократия. На протяжении десятков лет борьбы, беспрерывно отсеиваясь и отслаиваясь в своей классовой чистоте, русская социал-демократия закладывала незыблемые основы классово-политической борьбы во имя окончательного торжества социальной революции. Правда, и тут не обошлось без известных шатаний политической мысли. В лице меньшевиков история еще раз могла наблюдать измену рабочему классу и делу социальной революции.

Лишь в лице социал-демократов – большевиков, тесно и неразрывно связанных с рабочим классом, история, наконец, нашла последовательных завершителей классовой борьбы, во имя которой, полсотни лет тому назад, боролся Сергей Нечаев. Октябрьский переворот 1917 года, совершенный рабочим классом при непосредственном руководстве Российской Коммунистической партии (большевиков), – это победоносный финал полувековой революционной борьбы. Грандиозные завоевания Октябрьской революции являются, несомненно, результатом борьбы не одного, а целого ряда поколений, неисчислимыми жертвами и усилиями заплативших во имя торжества социализма.

И если в завоеваниях Октября история отмечает каждый революционный факт, каждое усилие и отдельную жертву не только со стороны рабочего класса, почти целиком вынесшего на своих плечах всю тяжесть борьбы с русским царизмом, но и те отдельные усилия и жертвы народников 70-х и 80-х годов, то тем более она должна отметить в завоеваниях Октября революционные борения Сергея Нечаева и связанного с ним движения, провозгласившего борьбу во имя торжества социальной революции задолго до народовольцев, на рубеже 60—70-х годов прошлого столетия. Историческое значение Нечаева, недооцениваемое нами в силу мемуарной накипи современников, представляет тот исключительный интерес, что в лице его история имела отдаленного предтечу современного нам движения. Нечаев был первым провозвестником борьбы за социальную революцию, стремившимся к ниспровержению царизма и к захвату политической власти силами организованной партии. Созданная Нечаевым партия «Народной Расправы» в истории революционной борьбы являлась первой попыткой организации боевой революционной партии, строго законспирированной и централистически построенной от верху до низу, представлявшей собою в зародыше как бы схему современной развернутой организации. От низовых ячеек-кружков первой степени через кружки следующих высших степеней организация восходила к Отделению, охватывавшему деятельность целой сети кружков в данном городе или губернии. В свою очередь, «Отделения», соответствующие современным губернским центрам, выдвигая наиболее активных членов, выделяли «Центральный комитет», руководивший делами всей организации во всероссийском масштабе. Далее, по уставу нечаевской организации, Центральный комитет неразрывно связывался с заграничным центром, а через него с 1 Интернационалом. Ничего подобного не было ни до Нечаева, ни в последующий период народнического движения. Даже сама по себе тактика нечаевской борьбы, которую окрестили народники презрительным именем «нечаевщины», представляла единственную возможную форму борьбы в специфических условиях тогдашнего самодержавия.