Не сдержав улыбки, я ущипнул напарницу за бок, а затем напевая любимый мотив, двинулся дальше, глубже в жуткий холод и страшную тьму, – пошли уже. Тайны мироздания сами себя не раскроют.

Еще парочку килонов красочного пути не принесли новых ощущений, кроме застоявшегося безумно тяжелого воздуха, переполненного историей древности и этим манящим ароматом неизведанного. Спустились мы, конечно же, на данном этапе глубоко, но в масштабах планеты гиганта все еще на уровне поверхности. Тепло ядра так и оставалось где-то глубоко от нашего маршрута, хотя в принципе никто и не ожидал. Зато проход наконец-таки сделал несколько поворотов, пусть и довольно вялых. В это время где-то за глухими стенами начинался непреодолимый слой. Этот факт подтвердил теорию о том, что мы пробились в узком горлышке – единственном месте, где толщина преграды достигала всего нескольких лонов. Бурить дырку в Нюхоул – затея абсолютно бесплодная, а вероятнее всего и в любом другом месте на материке.

В итоге дорога привела нас к источнику всех неприятностей, делающих прогулку по старому тоннелю делом, рассчитанным на крайне специфического любителя. Последний спуск вывел на ровный пол просторного помещения, ну относительно просторного. Надо полагать, это был сильно вытянутый в длину, но довольно тесно прижатый с потолка цех. На самом деле, насколько далеко он уходил, сказать было весьма сложно, ибо конец прятался в темноте горизонта. А вот высота вряд ли бы позволила разместить два этажа стандартного дома, отсюда и скомканное чувство простора. Проход, по которому мы достигли этого места, присоединялся в месте стыка короткой и длиной стороны прямоугольника, однако именно здесь, судя по всему, находились важнейшие объекты. Здесь же начинались проблемы. Холод оставался холодом, а вот радиационный фон решил напоследок пуститься во все тяжкие. Причиной столь заметного изменения явился источник возмущения – огромная сфера, установленная на внушительной платформе в примерном центре вершины прямоугольника-помещения. Сфера представляла собой многослойную установку, внутри которой бушевало нечто невообразимое. Во всяком случае, для взгляда энергика. Думаю, первое на что обратила внимание Эл, как сделал бы и другой простой наблюдающий на ее месте, это свет или что-то подобное. Неизвестный материал, являющийся первым наружным слоем сферы, прекрасно наблюдался сам и даже освещал некоторый радиус вокруг без свечения! Такая странная наука, только представь себе читатель, скажем, кусок легированной стали видимый в полной темноте также хорошо, как при дневном свете, при этом без каких-либо источников. Режет глаз, не так ли? Так и эта штука, выглядела очень неестественно. Меня же, с другой стороны, поразило ее содержание. Наружная часть представлялась обычным кожухом, содержащей в себе жидкую субстанцию сверхнизкой температуры. После следовал экран, обладающий бесконечной теплопроводимостью, но ограждающий пространство от большей части радиационного излучения. А за ним, глубоко под мощной защитой находилась звезда. Во всяком случае, именно так оно ощущалось. Какая-то атомная реакция бушевала под надежным саркофагом, частицы ударялись и воссоединялись в безумном хаосе движения, при этом генерируя тепло, словно гигантский ТЭЦ. Однако реакция, несмотря на буйство, нашла баланс за счет холодной окантовки, забирающей энергию и не позволяющей ядру разрастись до неизвестно какого-размера.

– «Кажется, здесь излучение увеличилось» – неловко обрисовала Эл, теряя, судя по всему, связь с какой бы то ни было умной электроникой костюма.