– Мама, позволь, я сам разберусь со своими девушками, – рассердился Даниель, и с раздражением нажал на красную трубку.

Потом с той же вестью о фото в интернете, позвонила сначала Ханна, потом Морис, потом ещё двое. И всем было до него дело, и все говорили одно и то же: девочка хорошенькая, но очень юная. Он некоторое время их успокаивал, потом рассердился и не стал больше отвечать на звонки.

Даниель прошёл на кухню, и сияющий взгляд Мирославы рассеял тревогу, разомкнул скрученные нервы.

– Мири, иди сюда. Скажи, ты не считаешь меня старым для себя? – спросил он.

Она вздрогнула, в глазах заблестели слёзы.

– Ты ведь Эленандар, ты никогда не будешь старый.

– Давай без твоих эльфийских штучек, – сердито попросил он. – Несколько человек сказали, что ты слишком молода для меня.

– А, так это значит, что я молода, а не ты старый, – заметила девушка.

– Ну да. Мири, ты чудо, – обрадовался Даниель.

– Ты не старый для меня, ты самый лучший, ты молодой, – она прижалась к нему так крепко, как могла, – я не умею объяснять, я чувствую. Я бы сказала по-эльфийски, но даже в этом языке я не найду слов. Когда ты рядом, я живу, я могу всё время смотреть на тебя, говорить с тобой, слушать, как ты играешь.

В её голосе звенели слёзы, глаза потемнели.

– Всё, всё, не плачь, – успокоился он и поспешил успокоить девушку. – Ты сделала салат? Давай обедать.

– Сделала. Салат «Краб Луи», из крабового мяса.

Надо ли говорить, что салат был очень вкусный, да и вчерашний суп настоялся и стал ещё лучше.

– Мири, сейчас мы отдохнём, а вечером поедем в ресторан.

– Может быть, завтра поедем в ресторан? Сегодня мы так хорошо гуляли. И ты обещал показать мне компьютер.

– Сначала иди сюда.

Он посадил девушку на колени. Забрался руками в волосы, прижался к гладкой щеке. Пусть все отстанут от него. Он нашёл небольшой кусочек оголённой кожи над левым ушком и поцеловал его. Губы чувствовали отчётливую вибрацию, он положил на квадратик чуткие пальцы, но вибрация прекратилась.

«Показалось», – подумал Даниель.

Они сидели, согревая друг друга, дыша одним тихим дыханием. И Даниелю нравились эти тихие, нежные моменты, когда пламя ровно горело мерцающей свечой, а не рвалось полыхающим огнем.

– Ну что, идём смотреть компьютер?

Он привёл девушку в свой кабинет. И здесь был творческий беспорядок: книги, записи, ноты, ноты и ещё раз ноты. На столе чернел матовым экраном ноутбук. Подвигав привычным движением мышку, он вывел ноутбук из спящего режима, набрал пароль. Компьютер приветственно пикнул.

– Что ты хотела посмотреть?

– А выход во Всегалак…, во всеземную сеть здесь есть? – спросила девушка.

– В интернет? Конечно же, есть, – он щёлкнул на иконку Mozilla Firefox.

– Это поисковая система? С ней можно говорить? – расспрашивала Мирослава.

– Можно, но слова она распознает плохо, лучше написать.

Мирослава с надеждой смотрела на него.

– Можно, я сама напишу запрос?

– Набирай, – он уступил девушке место. Но никуда не ушёл, остался рядом.

– Мирослава просияла, уселась в кресло и набрала: «Искусственный интеллект».

Google мгновенно нашёл множество страниц. Мирослава быстро пролистала их, огорчённо покачала головой: «Всего лишь начало, baby step».

Даниель погладил девушку по тёплой русой голове.

– Мири, поброди по интернету, а я пока посижу здесь, поработаю.

Ему хотелось разобрать ноты, некоторые переписать, над другими подумать, просмотреть записи.

– Спасибо, Даниель, – радостно блеснула глазами Мирослава.

Он работал, иногда поглядывая на девушку. Та стучала по клавишам с неуловимой быстротой, страницы мелькали ярким калейдоскопом.

«Я потом просмотрю историю, – решил он, – интересно же, что вертится в этой хорошенькой многоканальной головке. Девушка такая чудная, что я дальше с ней буду делать? Все эмоции у неё наружу, никогда не притворяется, никогда не капризничает. Но умеет точно считывать моё настроение».