– Быстрее, тащи сильнее! – понукал второй рыбак первого. – Пока те две не вернулись!

С усилиями оттаскивая сеть от воды, они не заметили Родерика. Снова раздался оглушительный свист. Юноша понял, что его издала пленница, зовя на помощь. И тут опять случилось нечто нежданное: кто-то выскочил из-за кустарника, с размаху ударив одного из тащивших сеть и повалив его на землю, а у горла второго блеснул кинжал. Рыцарь удивился, узнав в нападавшем Генри.

– Рик, да помоги же мне! – крикнул охотник, глядя на охающего, поднимающегося с земли мужчину.

Юноша понял просьбу охотника и бросился на встающего рыбака, не дав ему подняться и надавив ему на горло так, что он стал задыхаться. Генри удовлетворенно улыбнулся и сказал:

– Убирайтесь отсюда! И чтобы больше я вас здесь не видел! Мой арбалет стреляет очень точно, а я вижу очень далеко.

Он резко оттолкнул от себя человека, у шеи которого держал кинжал, и вскинул арбалет, внимательно следя за движениями рыбаков.

– Отпусти его, Рик! – разрешил Генри юноше, имея в виду лежащего на земле охотника за русалками. Рыцарь поднялся. Откашливаясь и отдуваясь, рыбак встал:

– Скажите спасибо, что мы не заметили вас раньше… – злобно проворчал он. – Воры! Чужая добыча не будет вам впрок…

– Уходи, пока я не выпустил в тебя стрелу! – крикнул ему охотник.

– Сети хотя бы отдайте! – попросил другой рыбак, успевший уже убежать подальше. Но стрела тут же просвистела прямо у него над ухом, и арбалет был мгновенно вскинут снова. Рыбаки пустились бежать, и вскоре скрылись из виду.

– Пора уходить, – сказал охотник Рику, но направился не прочь от реки, а к, все еще пытавшейся выпутаться из сетей, русалке.

– Не шевелись! – прикрикнул он на нее, и она замерла от ужаса, ведь в руках Генри снова засверкал кинжал. Но охотник разрезал веревки, и русалка, не веря своему счастью, смогла выбраться и тут же ускользнула в воду. Генри посмотрел ей вслед, и повернулся к Рику.

– Зачем ты сделал это? – искренне подивился рыцарь.

Генри устало вздохнул и сел на валявшееся на берегу, откуда-то принесенное рекой, бревно.

– А что: какие-нибудь правила этого не позволяют?

– Нет, но… – рыцарь так и не смог закончить фразу.

– Зачем же ты помог мне, если считаешь, что надо было им позволить загубить ее?

– Ты попросил, – просто ответил юноша, присев рядом с охотником. – И я плохо соображал, что происходит.

– Хм… – хмыкнул Генри.– А мне ее стало жаль. Они посадили бы ее в грязный аквариум и таскали по ярмаркам на потеху публики. Я подумал: смерть в неволе и позоре ничем не лучше кончины от неразделенной любви и обиды.

– Но она же – не человек… – неуверенно возразил юноша. – Ты ведь убиваешь зверей на охоте?

– Убиваю. Ради пропитания. Но не мучаю. Мне никогда не придет в голову выставлять раненого зайца на обозрение, чтобы все потешились, глядя, как он умирает, истекая кровью. Но когда-то я наблюдал, как толпа веселилась, рассматривая дрожащую в предсмертных конвульсиях русалку…

– Ты – странный. Ты не пожалел любящую тебя девушку, но пожалел русалку…

Генри задумчиво покачал головой.

– Спасибо! – прожурчало-прозвенело сзади.

Оба собеседника разом обернулись к реке. Из воды недалеко от берега выглядывала уже знакомая головка. Начинало всходить солнце, и в предрассветных лучах спутники смогли получше ее рассмотреть. Личико выглядело совсем юным, почти детским, и было очень миленьким. Большие глаза русалки смотрели радостно, доверчиво и немножко робко.

– Кто вы, мои спасители? – спросила она.

– Ты умеешь говорить по-человечески? – изумился Рик.

– Да, я хорошо училась, – с гордостью подтвердила та. – А почему вы разговариваете между собой по-человечески?