Допросы сопровождались пытками, от которых многие теряли рассудок. «Никакое воображение, – писал Жевахов, —не способно представить себе картину этих истязаний. Людей раздевали догола, связывали кисти рук веревкой и подвешивали к перекладинам с таким расчетом, чтобы ноги едва касались земли, а затем медленно и постепенно расстреливали из пулеметов, ружей или револьверов. Пулеметчик раздроблял сначала ноги, для того чтобы они не могли поддерживать туловища, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекающую кровью… Насладившись мучением страдальцев, он принимался снова расстреливать ее в разных местах до тех пор, пока живой человек превращался в безформенную кровавую массу, и только после этого добивал её выстрелом в лоб. Тут же сидели и любовались казнями приглашенные «гости», которые пили вино, курили и играли на пианино или балалайках.

Ужаснее всего было то, что несчастных не добивали насмерть, а сваливали в фургоны и бросали в яму, где многих заживо погребали. Ямы, наспех вырытые, были неглубоки, и оттуда не только доносились стоны изувеченных, но были случаи, когда страдальцы, с помощью прохожих, выползали из этих ям, лишившись рассудка.

Часто практиковалось сдирание кожи с живых людей, для чего их бросали в кипяток, делали надрезы на шее и вокруг кисти рук и щипцами стаскивали кожу, а затем выбрасывали на мороз… Этот способ практиковался в харьковской чрезвычайке, во главе которой стояли «товарищ Эдуард» и каторжник Саенко. По изгнании большевиков из Харькова Добровольческая армия обнаружила в подвалах чрезвычайки много «перчаток». Так называлась содранная с рук вместе с ногтями кожа» (Жевахов Н. Д. Воспоминания обер-прокурора св. Синода князя Н. Д. Жевахова. Мюнхен, издательство «Новый Сад», 1923—1928).

На трупах бывших офицеров Жевахов видел вырезанные ножом или выжженные огнём погоны на плечах, на лбу – звезду, а на груди — орденские знаки. Садисты отрезали носы и уши, а у женщин – груди. Много людей было утоплено в подвалах чрезвычаек.

В Киеве, если Роза Шварц слышала крики людей, которых пытали, приказывала залить им глотки горячим оловом. Там же людей втискивали в узкие деревянные ящики и забивали их гвоздями, катая ящики по полу. Но это был ещё не финал. Оставшихся в живых ждал удар тяжелого молота, раскалывающего череп пополам.

А теперь – цифры. С января по июль 1918 года чекисты подавили 344 народных волнений, при этом было убито 3057 человек. По приговорам и постановления ВЧК казнено 8 389 человек. Эти цифры оззучил заместитель Ф. Э. Дзержинского Мартын Лацис в газете «Красный мкч» в августе 1918 года. Особо отличилась «Петроградская ЧК. Здесь «упразднила» 1206 человек, в Киеве – 825, а в Москве — 234 «неправильных» россиянина. За это московские чекисты подверглись зубодробительной критике, и они стали навёрстывать отставание. В августе в Белокаменной было расстреляно1080 человек («Общее дело», 1920 г., №115 от 7 ноября).

География живодёрства

Едва румыны и французы ретировались из Одессы, за своё кровавое дело взялась спешно созданная чрезвычайка. Действовала весьма оригинально: арестованных свозили на крейсер «Алмаз» и линкор «Синоп». Их приковывали железными цепями и отправляли живыми в корабельные топки, превращенные в крематории. Такой ужасной смертью умирали герои Порт-Артура и Первой мировой войны.

Очевидцы свидетельствовали: ветер с моря приносил запах горелого человеческого мяса. Но изуверы этим не ограничились. Они бросали людей под колёса машинного отделения. И их разрывало на части. Это было похлеще средневекового колесования.