Да уж, многовато. Горячий чай в такую погоду, конечно, соблазнителен, но лучше не тратить время и обсудить всё по пути. За два часа дороги мы и без чая успеем друг другу надоесть.

– А давайте сразу в колхоз, – стараясь казаться полным энтузиазма молодым чиновником, ответил я, – не терпится увидеть всё своими глазами.

– В колхоз, так в колхоз, – легонько пожала плечами Светлана, но не похоже, что мой ответ её как-то разочаровал.

Да и Александр без лишних слов, подхватил мой чемодан с перрона и поспешил к зданию вокзала. А мы за ним.

Пока мы шли, я перебирал в уме варианты машин, на которых могут меня повезти и в общем даже примерно угадал. На обратной стороне калужского вокзала, который, судя по архитектуре, явно построили ещё во времена царской России, нас поджидал тёмно-зелёный ГАЗ 69 или козлик, вспомнилось, как в моём детстве называл его батя. Козлик был явно не первой свежести, но кто-то его даже успел проапгрейдить. Вместо брезентовой крыши, эта машина имела самодельный металлический верх.

Пока Ильич запихивал мой чемодан в багажник, Светлана села на заднее сидение, и, чтобы не разговаривать с дамой спиной, я решил тоже сесть сзади. Потому что вопросов к ней у меня и правда накопилось много. Но, когда козлик тронулся, секретарь начала говорить сама:

– Честно сказать, сложный у вас будет колхоз. Говорю прямо, как коммунист коммунисту.

Я пожал плечами. Её слова меня не сильно удивили. Кому в это время было легко?

– Ничего, – подбодрил я то ли её, то ли себя, – справимся.

Она сдержанно улыбнулась в ответ.

– Вижу, вы товарищ боевой и бойкий. Это хорошо. Но не стесняйтесь обращаться к нам, поможем.

Я кивнул:

– Конечно.

Она удовлетворённо хмыкнула и важно изрекла глубокомысленную банальность:

– Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

На секунду я даже завис, не зная, какого ответа она от меня ожидает, но решил перейти к сути:

– Но всё-таки, насчёт сложностей. Есть ли что-то конкретное о чём стоит знать?

Светлана вздохнула и поправила причёску.

– Боюсь, что трудности будут поджидать вас везде. Этот колхоз у нас в области, пожалуй, самый проблемный.

Тут, к моему удивлению, в разговор резко вклинился водитель.

– Чегой это, самый проблемный? – обиженно спросил он, – всё как у всех.

Однако, Светлана спорить, очевидно, не собиралась и быстро его одёрнула:

– Александр Ильич, вы сомневаетесь в моих словах? К сожалению, ваш колхоз действительно выделяется не в лучшую сторону, в том числе дисциплиной. И то, что вы меня сейчас перебили только ещё раз доказывает мои слова. А сейчас, позвольте, мне продолжить.

Последнюю вроде бы вежливую фразу, она произнесла таким холодным и не терпящим возражений тоном, что даже мне стало немного не по себе, что уж говорить о моём тёзке, он знатно стушевался и сумел выдавить из себя лишь какое-то извинительное бормотание. А она как ни в чём не бывало снова повернулась ко мне.

– Есть проблемы с механизацией, семенной фонд слабый, с племенным скотом тоже всё не слава богу, и вообще высокая смертность там среди скота. Ну и дисциплина, конечно, – она снова метнула взгляд в сторону Ильича, – много сигналов по партийной линии было. Надо работать над этим серьёзно. Да и у нас юбилей на носу, это тоже не упускайте из виду.

Юбилей? Надо бы выяснить подробней. Но лучше разузнаю как-то иначе, чтобы не вызывать лишних подозрений у секретаря райкома. Тут лучше наоборот произвести хорошее впечатление понятливого и перспективного товарища. Так что я лишь понимающе кивал и изредка задавал краткие вопросы по оговоренным темам.

Так мы потихоньку выехали из города.