Кроме маршей, дядя Митя должен был сыграть несколько народных кубинских песен, что должно было произвести большое впечатление на наших дорогих гостей.

Но это дальнейшие планы, а сейчас мы направлялись на молочную ферму. В дороге Горбачёв обмолвился о том, что скорее всего он не сможет присутствовать на большом банкете в клубе, объяснив это плохим самочувствием. В подробности вдаваться он не хотел, да и я не настаивал, не моё дело.

Ферму мы обошли быстро. Кубинские гости остались довольны условиями, в которых мы содержим наших животных, а также отметили невероятную продуктивность работников. Оно и правда, мы пришли как раз ко второму доению коров, поэтому женщины сидели за делом, а мужчины таскали металлические бидоны со свежим молоком, которое гостям так не терпелось попробовать. Ладно молоко, вряд ли этим кого-то увидишь, но когда те отведали творог, да ещё и сливки вдобавок, то поспешили попросить добавки. Один работник свистнул другому и вот, Юрий выносит ещё одну порцию творога для гостей. Честно сказать, увидев его, я немного напрягся, как бы не вычудил чего как всегда. Но пока всё шло отлично.

Рауль Кастро поделился с нами интересным фактом, оказывается молочно-скотоводческие фермы на Кубе есть, но пока ещё в небольшом количестве. К специфическим климатическим условиям острова подошли только животные особой породы, которых пришлось закупать в Канаде. А ведь их ещё и доставить на остров нужно! Да уж, нам в этом плане повезло больше.

Также он упомянул второй фактор, сдерживающий развитие скотоводства – это проблема кормов, над которой они уже активно работают, улучшая естественные пастбища, постепенно превращая их в культурные, итогом чего станет увеличение заготовки сена и силоса.

– Нет ничего невозможного, вы двигаетесь в правильном направлении, – ответил ему я, прекрасно зная, что буквально через несколько лет Куба не будет испытывать проблем с содержанием ферм.

Горбачёв незаметно окликнул Юрия, затем что-то нашептал ему на ухо, после чего оба отошли в сторону. Вмешиваться я не стал, но снова насторожился. Уж Юрка наш может дать жару, особенно когда не нужно. Вернулся он один, без Михаила Сергеевича. Когда все отвлеклись, я подошёл к старику и поинтересовался куда он отвел мужчину в костюме.

– Товарищ председатель, он только про туалет у меня спросил, по его лицу понял – прижало сильно, – ответил Юрий.

– Так что? Показал гостю куда идти? Что-то он задерживается, нам уже уходить пора.

Старик озадаченно пожал плечами:

– Я газету ему дал и отправил за коровник.

– За коровник? У вас же туалет внутри есть, мы зачем вам воду проводили? Чтоб у людей удобства все были!

– Ой, совсем забыл, дурья башка! Я просто не любитель всех этих новых технологий, привык по-старому и всё тут.

Одни не хотят воду проводить в дома, даже питьевую, говоря, что лучше колодца ничего нет, другие туалетом пользоваться. А я ведь для их блага стараюсь.

Пока разговаривал с Юрием, гости уже насытились предложенными угощениями, и медленно направились к выходу, а Горбачёв так и не появился.

– Сказал отойдёт ненадолго… – послышался неуверенный шёпот охраны.

Заставлять гостей ждать и уж тем-более целую делегацию – дело неприличное. Пока часть охраны отправилась на поиски Горбачёва, я подозвал Ягодецкого, который снимал экскурсию на фотоаппарат и предложил гостям сделать несколько снимков напротив нашей фермы. На память, так сказать.

Мы вместе встали в указанное место и улыбнулись в объектив камеры. Один кадр, затем второй…

Наше развлечение прервал истошный собачий лай, доносившийся откуда-то из-за кустов. Я увидел, как Юрий бросился к выходу, но заметив нас остановился и пугливо посмотрел в мою сторону.