Большинство исследователей предприятия склоняется к тому, чтобы усмотреть в нем такие составляющие, как клиентелла (устойчивые связи, которые существуют у предприятия с потребителями его продукции или услуг), шансы (возможность предприятия иметь клиентов в будущем) и репутация[64]. На взгляд автора, согласиться с этим нельзя. То, что именуют клиентеллой, должно в некоторой части покрываться отнесенными к предприятию правами и обязанностями из тех договоров, которые уже обозначают потребителей благ от работы предприятия. В остальном клиентелла – суть гипотеза, что есть некий круг лиц (клиентов), которые, соприкоснувшись когда-то с предприятием, впредь свои потребительские предпочтения будут отдавать только ему. Шансы – явление столь же гипотетическое, а потому лишенное правовых свойств. Потенциальные клиенты, не связанные с предпринимателем узами договоров, из поля зрения права ускользают. Что до репутации предприятия, то именно ее нужно видеть в основании суждений о шансах, а отчасти и клиентелле. Она, нужно учитывать, отлична от деловой репутации, о которой говорят ст. 150, 152 ГК, и которая есть личное неимущественное благо субъекта, могущего вести предприятие. О репутации предприятия наше законодательство умалчивает. Нельзя расценить ее и как благо, не названное в открытом перечне благ неимущественного свойства (ст. 150 ГК): все из числа последних по определению связаны именно с юридической личностью, каковой предприятие не является. Таким образом, к объектам гражданского права репутация предприятия отнесена быть не может.

Существования всех названных явлений в действительности отрицать нельзя – они объективно влияют на ценность предприятия, но извне. Поэтому в восприятии их нужно согласиться с Г. Ф. Шершеневичем, признававшим подобного рода обстоятельства как факт, а не право[65].

Таким образом, в предприятии, если понимать его в юридическом смысле, нельзя рассмотреть большее, чем имущественную совокупность, определенно организованную для предпринимательства.

Приведенные соображения в целом позволяют поддержать мнение В. С. Ема, что законодатель, конструируя модель договора продажи предприятия, имел в виду отчуждение как «лежачего» предприятия, не представляющего собой живое предпринимательское дело, так и предприятия, являющегося «живым» бизнесом[66]. Поскольку «лежачие» предприятия можно реанимировать и превратить в основу процветающего предпринимательства, постольку юридическая сущность договора продажи предприятия при отчуждении как «лежачего», так и функционирующего предприятия едина[67]. Отсюда, положение ст. 132 ГК о том, что предприятием является используемый имущественный комплекс, понимать по буквальному смыслу нельзя – логическое толкование позволяет распространить ст. 132 и на некоторые имущественные комплексы, не включенные в работу.

Итак, предприятие – это имущество. Но, на первый взгляд, не понятно, какое именно. Закон не предлагает объективного критерия, который позволил бы установить предел имущественного комплекса – предприятия и отграничить одно предприятие от другого.

Представляется, что имущественный комплекс можно объективно ограничить трояко: либо сведя его ко всей имущественной массе хозяйствующего субъекта (или, как вариант, ко всему имуществу лица, задействованному в предпринимательстве), либо соотнеся его с определенной областью предпринимательской активности лица, либо пространственно, представив его на основе территориально замкнутого недвижимого объекта. Иначе имущественный комплекс как явление размывается, определение его состава становится исключительно произвольным, целиком зависящим от усмотрения того или иного лица, что неприемлемо для оборота, поскольку ставит под вопрос его прочность.