Автор соглашается с учеными, указывающими на двухуровневую структуру банковской системы, однако полагает, что структура управления банковской системой не только определяет позицию кредитных организаций и Банка России, но и определяет соотношение централизации и децентрализации в банковской системе^>[24].

Между тем, существуют иные подходы, предполагающие создание трехуровневых банковских систем, авторы которых пытаются разрешить проблему отнесения субъектов, не упомянутых в ст. 2 Закона о банках, к уровням банковской системы России.

Например, согласно утверждению Ю. И. Плохуты-Плакутиной, недостатком ст. 2 Закона о банках является a priori ограничение количества уровней, на которых могут располагаться субъекты банковской системы. По ее оригинальной концепции, необходимо открыть еще один уровень банковской системы – «средний уровень» (или «мезоуровень»), в который надлежит включить все те субъекты, которые не могут быть помещены ни в верхний, ни в нижний уровни. Этот уровень располагается выше нижнего, но ниже верхнего, характеризуется достаточно высокой степенью саморегулирования и коллективного представительства членов банковского сообщества, наличием субъектов, обладающим особым публично-правовым статусом. С использованием вышеуказанных критериев к среднему уровню банковской системы следует отнести ассоциации и союзы кредитных организации, АСВ, Банк Развития^>[25].

А. Г. Пшеничников полагает, что с момента вступления в законную силу Федерального закона «О банке развития», определяющего правовое положение государственной корпорации Внешэкономбанк, фактически осуществлен подход к трехуровневой банковской системе России. Появление «третьего уровня» банковской системы России обусловлено определенной независимостью Внешэкономбанка от Банка России, не позволяющей расположить этот субъект на одном уровне с кредитными организациями^>[26].

Подобная ситуация диктует нам необходимость рассмотреть круг субъектов банковской системы России с целью критического анализа представленных научных концепций.

Прежде всего, следует отметить, что в литературе возникло своеобразное «привыкание» к отождествлению субъектов банковской системы с ее элементами. С научной точки зрения банковскую систему, действительно, можно рассматривать как такую взаимосвязь её элементов, которая образует определённую целостность, единство. В этом смысле, субъекты банковской системы являются ее элементами. Банковское законодательство не использует категории «субъект» или «элемент» банковской системы» и соответственно не решает вопросов их деления на виды, однако ряд его норм имеет непосредственное отношение к рассматриваемой проблеме. Например, ключевая в этом плане ст. 2 Закона о банках закрепляет составляющие банковской системы – Центральный банк, российские кредитные организации и представительства иностранных банков. Кроме этого, глава 3 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе»^>[27] (далее – Закон о НПС) в значительной степени посвящена рассматриваемому вопросу. При этом п. 1 ст. 3 названного закона прямо называет операторов по переводу денежных средств, банковских платежных агентов, платежных агентов, организаций федеральной почтовой связи при оказании ими платежных услуг, операторов платежных систем и операторов услуг платежной инфраструктуры – субъектами национальной платежной системы. Давая толкования указанным нормам, полагаем, что под элементами банковской системы России законодатель понимает исключительно субъектов, могущих участвовать в правоотношениях и выступать носителями прав и обязанностей. Исходя из этого, мы заключаем, что иные «неактивные» единицы (нормы банковского законодательства, правоотношения и т. п.) не могут выступать элементами банковской системы. Вследствие этого в настоящей работе допускается использование обеих категорий, при этом подразумевается, что элементами банковской системы России являются ее субъекты.