– Но нашего убил яд?

– Да. Смерть была долгой и мучительной. Яд вызвал паралич. Мужчина не мог двигаться и говорить. Его раздирала адская боль до тех пор, пока отек гортани не привел к смерти.

– Какой кошмар…

– Ни один из известных нашему криминалисту ядов так не действует.

– Так, ладно, хватит с меня твоей плохой новости, – передернулся Тарантино. – Выкладывай хорошую.

– Нам прислали человечка, – чуть ли не пропел Лаврушка.

– Неужели? А я думаю, чего ты такой довольный.

– Со следующей недели я ухожу в отпуск! Полечу в Египет скатов и мурен гонять среди кораллов. Пиво пить с утра до вечера. На верблюдах кататься…

– Закрыт он.

– Чего?

– Не продают путевки в Египет, вот уже года два как.

– Это я, выходит, столько в отпуске не был? Года два как? Потому что я собирался в Египет, когда он был открыт… – Лаврушка поник. – И куда же мне теперь лететь?

– Земной шар большой, курортов море, выберешь. – А про себя подумал: «Точнее, выберет твоя супруга, а ты полетишь туда, куда она скажет!» – И давай вернемся к человечку, которого нам прислали. Что он собой представляет?

– Я не знаю. Шеф звонил, сказал, ждите. Вот я тут и сижу, чтобы посмотреть на нового коллегу, и это вместо того, чтобы домой ехать. А там меня ждет любимая.

– Ты никогда так жену не называл.

– А я и не о ней, благоверная на работе, а о «Балтике». У меня полторашечка нефильтрованного припрятана. Пока душ принимаю, пиво охладится, я выпью его с пряной килечкой и поджаренными на «вонючем» растительном масле гренками из бородинского хлеба…

Он с таким смаком это говорил, что Костя сглотнул слюну. Захотелось если не пива, на службе нельзя, то килечки. Стал прикидывать, в каком из ближайших магазинов может быть самая хорошая, как дверь распахнулась и в кабинет вошли двое мужчин. Одному за пятьдесят, второму в районе тридцати. Первый упитанный, лысый, второй поджарый, с копной темных волос, щедро посеребренных на висках сединой.

Начальник отдела полковник Каюмов и… «человечек».

– Доброе утро, ребята, – поприветствовал оперов Каюмов. – А где все?

– Рано еще, Андрей Рустамович, – ответил Костик. – Или поздно уже, как в случае с теми, кто ночью дежурил. Один Синеев остался, потому что в отпуск очень хочет, вы уж подпишите ему заявление.

– Без тебя разберусь, Марченко. А теперь знакомьтесь со своим новым коллегой. Аркадий Устинов. Тоже майор, как и ты, Костя. Восемь лет отслужил в уголовном розыске города-героя Волгограда, сейчас в Москву переехал…

– Здорово! – Лаврушка подошел к Аркадию и крепко пожал ему руку. – Добро пожаловать.

– Спасибо, – улыбнулся Устинов. – Надеюсь, сработаемся.

– Даже не сомневайся, – ободрил его Каюмов. – Ребята у меня золотые. Настоящая элита.

– А ты преемник Седого? – спросил новичок у Костика, который тоже пожал ему руку.

– Слышал про него?

– Он легенда.

– Да уж, – хохотнул Лаврушка. – Пинка прокурору прилюдно больше никто дать не осмелился.

– А ну цыц, – посуровел полковник.

– Молчу-молчу, – замахал руками Лаврушка, – я отпуск хочу.

– Смотри у меня, – и полковник Каюмов погрозил пальцем. – Вы все покажите, расскажите новому, не побоюсь этого слова, боевому товарищу, а я пойду.

– И я, – встрепенулся Лаврушка. – Меня же дома любимая женщина ждет.

– Супруге большой привет.

– Передам. – И Лаврушка подмигнул Костику. – Тестю тоже. Звонил вчера, справлялся о вас.

– Брось врать, – фыркнул Каюмов. – Мы с ним в выходные на рыбалку ездили…

За разговором они покинули кабинет. Костик с Аркадием остались вдвоем.

– Я так понимаю, мой стол этот? – спросил «человечек», указав на единственный худо-бедно расчищенный от завалов стол.