Звучит нелепо...

От короткого прикосновения по коже начинают бегать мурашки.

Женькины губы так близко, что до них непременно хочется дотянуться. Боже мой…я знаю их вкус, но совсем его не помню… и от этого желание только нарастает.

С огромным усилием стараюсь смотреть бесстрастно, не позволяя эмоциям просочиться наружу.

Господи… Больная какая, а! Это же все тот же хам и манипулятор, Ксюша!

Осторожно втягиваю носом воздух, который на моей кухне всегда пахнет кулинарией.

Я стараюсь! Очень стараюсь держать лицо.

Этот мужчина хороший адвокат и он неплохо знаком с физиогномикой. (распознавание мимики и жестов прим. автора) Я не хочу себя выдавать. На его руках итак слишком много козырных карт.

Знаю, что должна оттолкнуть Золотарёва, но я лишь оттягиваю эти несчастные секунды.

Сердце противно пробивает грудную клетку, стремясь к золотаревским ногам, а мне хочется рявкнуть на него, как на непослушную псину.

"Да угомонись ты уже! Ему наплевать!

Он здесь не за тем, что бы помочь тебе, Ксюша, а за тем, что бы спасти свое имя"!

Как же было все предельно понятно, когда он исчез из моей жизни…

Я просто выкарабкивалась из всего дерьма сама, хоть мои попытки лишь скудно напоминали помощь. Я, как та лягушка в чане с молоком: медленно взбивала сметану, что бы в итоге оттуда выпрыгнуть.

Конечно я предполагала, что Золотарёв однажды узнает о моих проблемах, но не думала, что для меня это станет таким испытанием.

Голубые глаза резко опускаются на мой живот и от его реакции мне хочется выть. Удивление, перемешенные с…брезгливостью?

Я никогда не могла прочитать этого человека, ведь его высокомерие всегда бежит впереди, поэтому эту тормознутую реакцию я принимаю именно за брезгливость.

Это больно…

Больно, черт возьми…

В груди неприятно тянет и поэтому я горько усмехнувшись, врубаю свою внутреннюю стерву на максимум. Приближаю свои губы к его уху, и брызгаю яд

- Ты не заразишься этим, не переживай…

Голубые глаза, кружат по моему лицу, больше не выдавая ни одной эмоции, а меня внезапно шарахает в прошлое. В нашу предпоследнюю встречу, в которой он мне запретил с собой здороваться…

В тот миг я не умела управлять эмоциями и разревелась прямо на его глазах.

Женька только раздраженно выдохнул и в сто пятый раз мне напомнил, что у него есть девушка.

Красивая, богатая успешная, черт бы ее побрал, девушка.

Уж не знаю, из-за чего они в итоге расстались, но точно не из-за нашего брака.

Выдернув руку отворачиваюсь.

В моих глазах становится слишком много эмоций.

Во мне до сих пор сидит глупая, восемнадцатилетняя девочка, которая надеется, что ее муж однажды ее полюбит.

Глупости какие…

Ему всегда было на меня пофиг.

Всегда!

Больно прикусываю щеку, что бы не выдать слез.

Именно из-за этой тупой обиды, я выдавливаю из себя слова, которые наверняка звучат глупо. Но я хочу ему их вернуть.

- Помнится мне раньше нельзя было даже здороваться с тобой, а сейчас ты посмел меня коснуться… Надо же, Золотарёв…

- Когда рожаешь и…Где отец?

Вопрос шарахает по больной голове и от него внутри все коротит.

С силой сжимаю лопатку. Мне хочется куда-то спрятать эти разрушающие эмоции.

Внутри меня скулит псина, снаружи оскал гиены.

Этот зоопарк всего лишь психологическая защита.

«Ну точно не от тебя» вертится в моей голове, но вслух я лишь посылаю его на хер.

Я чувствую его дыхание на своих лопатках, которое постепенно удаляется.

Нет. Женя все еще здесь, просто он покинул мое личное пространство и я это ощущаю пронзительным холодом, который тут же окутывает мои внутренности.

«Уходи… Прошу тебя, у-хо-ди»… Умоляю его про себя.

Мне надо взять себя в руки и разработать стратегию.