Затем Никки настолько развеселилась, что решила показать небольшое представление. Плавая глубоко в Оазисе, она поднимала в воздух миллионы капелек, которые соединялись в разнообразные цветы, узоры, рисунки, смайлики, переливаясь в лучах солнца и становясь разноцветными. Это было словно световое представление. Светлана сидела на горе песка и, не сдерживаясь, смеялась и весело аплодировала, впервые за пребывание в этом мире хоть на секунду окончательно успокоившись и забыв о той ответственности, что легла на ее плечи.

Представление закончилось также резко, как началось. Николина, приняв свой постоянный облик и опустив на лицо маску безразличия, опустилась на песок, попросила Кира дать ей левую руку и осторожно начала разматывать бинт.

Светлана тем временем отвлеклась, вновь вошла в воду и задумалась. Как там Город? Живы ли еще Светлые? Возможно, им всё-таки помогли Стражи Покоя? Или их тоже схватили? Оставалось только гадать. Они там живут в страхе, а она тут веселиться. Справедливо ли это?

Девушка гуляла по берегу, смотрела на мягкую гладь Оазиса и надеялась, что родные всё ещё живы. Неожиданно на противоположном берегу она заметила огромное белое животное. Его густая шерсть ярко переливалась на солнце, а умные глаза смотрели прямо на неё. Животное стояло на четырех лапах с поднятым вверх пушистым хвостом, большими ушами прислушиваясь ко всему, что творилось вокруг, вдруг, по-прежнему серьёзно смотря на Светлану, медленно поклонилось. Девушка взглянула в огромные, словно человеческие, глаза и, как ни странно, упала в обморок.

Мир погас.

Светлана сидела за широким деревянным столом и смотрела в окно, за которым бушевала вьюга, а мороз рисовал узоры. И всё это была вода, кричавшая, что ее нельзя губить. К своему стыду, Светлана раньше никогда этого не замечала, несмотря на наставления отца и деда. Она вдруг поняла, что новая жизнь вдруг начала менять и ее самому. Девушке было очень уютно здесь, в теплом доме с печью, ощущение полной безопасности не покидало ни на секунду.

Напротив, за столом, сидела Мария (светловолосая, тучная мачеха Светланы с лицом, давно тронутым первыми морщинками), пила горячий мьёчный напиток (густую белую массу, которая всегда наполняла силами и была немного кисловатая на вкус) и постоянно предлагала падчерице ее чашку.

– Ситуация у нас очень сложная, жителей держат в страхе, – сообщила женщина и поплотней закуталась в голубо-белую шаль.– Мы едва сводим концы с концами, но восстание невозможно: наши отцы связаны Обетом Пацифизма.

– Как я могу помочь? – с надеждой в голосе, но очень тихо поинтересовалась Светлана, на ней было любимое тёплое светло-розовое платье с длинным рукавом и платок, прятавший обрезанные волосы.

– Иди за белым зверем, никому не доверяй: каждый может быть предателем. Генри в порядке.

В следующую секунду девушка уже стремглав мчалась по Белому Лесу, не разбирая дороги. Снег почему-то проваливался под ногами, вьюга пыталась заставить упасть. Она остановилась на минуту, чтобы перевести дух, и, увидев его, неподвижно застыла на месте. Страж Леса! В метрах пяти от девушки вырос огромный восьминогий паук и изучающая пялился на неё своими бесчисленными глазами. Страж Леса был почти прозрачным, созданным изо льда, и раза в три больше Светланы, которая знала, что он умеет чувствовать и даже думать. Бедная девушка замерла, не имея возможности оторвать взгляд от этих глаз и едва не падая от сильного ветра.

К счастью, сон оборвался. Знакомый Никки Кир осторожно бил ее по щекам, пытаясь привести в себя. Девушка села на песке. Вокруг всё было по-прежнему. Нежная гладь Оазиса загадочно поблескивала, опускалось к закату солнце. Но нигде не оказалось Никки. Светлана об этом и спросила.