Бира прямо пятой точкой почувствовала приближение неприятностей, но не побежала, а, как учил отец, подошла к стене, повернулась к ней спиной, чтобы никто не мог напасть сзади, и приготовилась встретить нападавших. Боевых заклинаний они еще не изучали, поэтому у нее была надежда на простой светляк и на то, что магов все-таки боялись.

Гров со своими подручными подходил не спеша, растягивая удовольствие, видя, что жертва бежать не собирается.

– Ну что, нищенка, попалась?! Чего там у тебя в руках, объедки с помойки?

Компания малолетних придурков радостно заржала. Бира молчала, понимая, что время играет на нее. Хоть кто-нибудь, но должен был пройти по этой дороге, а это возможная помощь. Сама она с ними не справится, оставалось только надеяться…

Мы с дядькой Загом вылетели из-за поворота, как стадо разъяренных буйволов. Во всяком случае, топали мы громко, а я еще, чтобы себя подбодрить, а хулиганов напугать, громко заорал. Лучше бы я смотрел под ноги!

Мой яростный рев быстро превратился в невнятный клекот, а потом вообще ушел в неслышимый людьми частотный диапазон. Ну, какой придурок вырыл такую яму и прямо на моем пути?! Естественно, торопясь сестре на помощь, я ее не заметил, и теперь быстро хромал в сторону группы хулиганов, тихо под нос бурча слова, подслушанные у взрослых в подобных ситуациях.

К тому времени как я доковылял до сестренки, все уже закончилось. Собственно, она – молодец! Зажигая перед собой светляки, она не подпустила «Топоров», те явно не стремились сокращать дистанцию, а только глумились и грозились издалека, так, на всякий случай, а то мало ли что!

Может, будь у них побольше времени, они что-нибудь и придумали бы, но то ли грозный топот и вытаращенные от гнева глаза на обветренном, усатом лице дядьки Зага, то ли двухметровая дубинка, которой он описывал круги и восьмерки, явно стремясь побыстрей пустить ее в ход, заставили их задуматься о том, что назревающая форма общения будет болезненной, а визит к лекарю – дорогостоящим.

Короче, ватага бросилась врассыпную, и, буквально через несколько мгновений, о них напоминал только легкий удаляющийся топот.

– Ты как, дочка? – выдохнув, дядька внимательно осмотрел Биру. – Они тебя не тронули?

У сестренки задрожали губы.

– Не, – шмыгнув носом, твердо ответила она, – напугали только.

– А зачем по этой дороге в это время пошла, ведь знаешь, что здесь озоруют?

Все еще волнуясь, задал вопрос старый вояка.

– Потому что дура! – пропыхтел я, подходя поближе. – Дура и торопыга, вот!

Не то, чтобы я не любил Бирку, хоть она и задавака и воображала, я все равно за нее сильно волновался.

Ну как можно настолько не думать головой?! А еще в школе учится и меня с Соркой учить пытается! Нет, так-то, она учит хорошо, все понятно, все доходчиво объясняет, я не жалуюсь, но включать мозги и применять свои знания ей никто не запрещает! Так чего она их не включает?!

– Дел дома много, мамке помочь нужно, а я в школе задержалась, вот и спешила, – спокойно объяснила сестренка, проигнорировав мою реплику. – Кстати, – заметила она ехидно, поворачиваясь ко мне, – за «дуру» – получишь!

Интересно, это только мне кажется, что у меня проблемы?

Только собрался по-тихому улизнуть, пока Бирка домой не потащила, как налетела толпа наших молодых отморозков с Гросом во главе. Началась толкотня, поднялся шум, гам, «Да мы…», «Да вы…», «А где…». Все говорили одновременно, часть спрашивала, часть отвечала, часть что-то кому-то рассказывала, но никто никого не слушал. Я первый раз видел такой бедлам и даже слегка растерялся от настолько мощного эмоционального фона, окутавшего эту гомонящую толпу.