В потоке вечно спешащих людей она шла вдоль Невского проспекта в сторону станции метро «Маяковская».

Странное чувство кольнуло в груди.

Перед глазами возник отрывок сна, что увидела Мира накануне. Она резко остановилась в гуще толпы и прикрыла глаза, позволяя сознанию проявить картинку, словно сцену из немого фильма, длившуюся от силы несколько секунд.

Вокруг было темно. Ни окон, ни дверей, но при этом падал сумеречный свет, который позволял разглядеть еле заметное очертание руки, что протягивала чёрную увесистую коробку.

Вслед за рукой проявились силуэты плеча, туловища и ног. Однако казалось, что в них отсутствовали признаки жизни. Более того, становилось понятно, что видневшаяся часть тела принадлежала мертвецу с облезшей кожей и проглядывающими сквозь плоть костями с обрывками мышечных волокон на них.

Жуткая картина испугала Миру, её глаза тревожно забегали по полутёмному пространству в поисках хоть какого-то света.

Возник образ мужчины и женщины. Это случилось так спонтанно, что, ахнув, Мира сделала шаг назад и уперлась спиной в холодную стену. С губ сорвался дикий крик, вибрацией отозвавшийся во всем теле.

Паника усилилась, сердце бешено застучало в груди.

Перед Мирой появился силуэт мужчины, а позади виднелся образ притаившейся женщины, с трудом стоящей на ногах.

У них не было лиц, но Мира отчётливо понимала по гнетущей тишине, что тени желали подарить то, что скрывалось в чёрной коробке, и терпеливо ждали, когда девушка сделает хотя бы один шаг в их сторону.

Сглотнув, она неуверенно подошла и приняла подарок.

На дне коробки лежали три браслета из тонкой красной нити с синим глазом посередине – оберегом от сглаза в мусульманском мире.

Не раздумывая долго, Мира достала одно украшение со дна, но резко дёрнулась назад.

Первое впечатление оказалось обманчивым, что-то тёплое потекло по рукам.

Браслет не был красного цвета.

Браслет был в крови.

– Ты что остановилась посреди улицы, дурная?! – пробурчала проходившая мимо старушка, грубо толкнув Миру в плечо. Пелена, окутавшая сознание, испарилась. Тряхнув головой в попытке избавиться от тревожности, Мира прочистила горло и продолжила путь к метро.

Зазвонил телефон. Это была Майя.

Подавленное настроение и осознание того, что ни с ней, ни с Тамарой нельзя было поделиться последними новостями, стало очередным разочарованием.

Хотя предложение Ибрагима Асадовича и не было принято, мужчина отчётливо дал понять, что этим не следовало с кем-либо делиться. И внутреннее ощущение подсказывало Мире, что стоило выполнить эту просьбу.

Да и как рассказать девочкам о том, что какой-то незнакомый человек предложил побыть рядом с его умирающей женой за деньги?

Мира, будучи эмоциональной от природы, разрывалась от внутренних противоречий, не понимая, как ей поступить. Но на звонок всё же ответила. И если поначалу ей удавалось говорить обычным тоном, то потом, видимо, голос стал выдавать нотки беспокойства.

– Мира, ты какая-то странная, что-то случилось?

– Да просто задумалась, – отмахнулась она. – Расскажи, как всё прошло, Пчёлка. Очередная попытка родни познакомить тебя с новым принцем увенчалась успехом или полным провалом?

Одного намёка на усмешку оказалось достаточно, и Мира поняла исход свидания подруги.

– Ты же знаешь, как я веду себя в таких ситуациях: нагло, стервозно и некрасиво.

Мира искренне рассмеялась, представив, как очередной бедолага оказался в шоке от красивой бестии.

– Пчёлка, ты такая Пчёлка, – произнесла Мира, устало вздохнув. – У него совсем не было шансов?

– Абсолютно, – отрезала Майя довольным тоном, будто это не она два дня назад выслушала очередную душераздирающую лекцию от матери о том, что пора делать хоть какие-то шаги к семейной жизни. – И заранее говорю, – предостерегла она, – про Артура даже не спрашивай, не хочу о нем говорить.