К сожалению, в наше время многие философские учения отдалились от научных достижений современности. Постструктурализм, постмодернизм и схожие теории предпочли копаться в объектах созидания людей, в частности в литературных реализациях авторов, субъектов, полагая, что таким путем они разберутся в сущности общественной жизни. Об объективных закономерностях эволюции они не знают и не желают знать. Многие философы и социологи, далекие от знаний современной науки, предпочитают придумывать теории, зацикленные на творческих возможностях человека, по существу, вновь склоняясь к субъективному идеализму.

Физика, химия, биология наших дней многое постигли в изучении качественных преобразований, так что философия может вместо чрезмерных обобщений представить вполне научное решение проблем, занимавших издревле умы мудрецов. К тому же применение выявленных закономерностей развития к эволюционному пути человечества позволит лучше понять прошлую историю и тенденцию будущего его движения.

Естественные науки имеют, как правило, прочную основу. В течение многих веков разрабатывался математический аппарат, бесчисленное количество раз утверждая свою правомерность в многообразной практике человека. Эксперименты и опыты, поддержанные адекватными уравнениями, создали классическую теорию физики, которая до сих пор является вполне надежной при решении земных и околоземных космических задач. Тот факт, что она оказалась неспособной объяснить явления микро- и макромира, отнюдь не отбросил ее как ошибочную и бесполезную науку. Теория относительности, как и квантовая механика, формировалась, пользуясь ранее разработанными достижениями, а прежняя классическая теория взаимодействия объектов со скоростями малыми по сравнению со скоростью света и массами земного порядка предстала частным случаем общей теории.

Хотя, с одной стороны, абсолютная уверенность в ньютоновской физике была серьезно поколеблена, с другой стороны, утвердилось доверие к ней и другим прошлым достижениям в сфере таких условий, в которых они были познаны и прошли многократную практику. Каждый предшествующий уровень знаний становился базой для продвижения к новым теориям, обладающим более широкой общностью. Неправомерной была лишь их абсолютизация, стремление распространять познанные в определенной области законы на все явления мира.

Так что в естественных науках мы обладаем знанием законов, которые столь многократно подтверждались на практике, что воспринимаются как истинные, во всяком случае, в условиях нашего существования. К тому же на базе прежних знаний формируются новые, отчего наше представление о природе все более расширяется и упрочняется.

Ничего подобного, к сожалению, о гуманитарных науках пока что нельзя сказать. В них так и не утвердились какие-либо базовые знания, чтобы на их основе делать дальнейшие шаги познания жизни человечества. Новые теории социологов либо учитывали какие-либо положения иных учений, либо начисто отрицали их и выдвигали свои совершенно иные обобщения. Каждое утверждение имело не менее, но и не более обоснованные посылки, чем прямо противоположное суждение.

Гуманитариям лучше всего удавалось описывать реальные события, частную жизнь индивидов, а то и разного типа общностей, семейств, групп, объединений. Когда же интерес направлялся к выяснению причин, то высказывались столь разнородные основания, что каждый автор мог с равным правом критиковать прочие суждения и отстаивать собственный взгляд. Эта странная ситуация возникла оттого, что отсутствовала научно обоснованная концепция эволюции, так что предлагаемые теории выдвигали в качестве собственной базы какое-либо явление или качество сложившейся общественной жизни. Поэтому содержание основания теории зависело от предпочтений автора, от тех критериев, которые лично он считал наиболее ценными, хотя другие могли иметь противоположное мнение.