«Время заканчивается», – сказала прекрасная Алика, и, вероятно, то была единственная умная фраза за всю ее жизнь.

У него кружилась голова, в животе мутило, будто он спускался на временном лифте.

– Пойдем прогуляемся, – отчаянно предложил Финнен, бросив взгляд на Каиру. Ей тоже должно было быть страшно, еще больше, чем ему, и тем не менее, она вовсе не выглядела испуганной. Он ощутил легкую неприязнь. Может, она была чересчур глупа, чтобы думать о будущем, а может, как и многие другие, просто жила сегодняшним днем.

В любом случае, он ей завидовал.

Ветер утих, разогнав до этого тучи, и в небе теперь ярко сияли три луны – самый большой серебристый Воз, розоватый Возница и голубой Вол.

Сперва они шли в гору, в сторону выше расположенных кварталов, большинство из которых были заброшены. В течение столетий Лунаполис разрастался, чтобы затем, по мере того как уменьшалось число его жителей, а из провинции уже никто больше не прибывал, начать сокращаться. Те, кого пощадил Скачок, занимали дома своих менее удачливых соседей, медленно, но неуклонно перемещаясь в сторону центра. Там находились Водная площадь, башни Эквилибриума и Принципиума, Рынок, а также Архив. Именно там сосредоточивалась жизнь.

Город блестел чистотой, как всегда после Скачка. Вся грязь, пыль и мусор остались в прошлом. Лишь под одной из скамеек Финнен заметил сложенную пополам газету, явно купленную перед самым Скачком, с целыми и незапятнанными страницами – наверняка потому она и уцелела. Подняв ее, он отчетливо увидел в свете трех лун крупный шрифт на первой полосе.

«Мэй Игонетт с восьмого этажа Архива утверждает, что вскоре будут завершены работы над Молниеносным Транспортером Живой Материи на Большие Расстояния. Не ждет ли нас в связи с этим в ближайшее время еще один Скачок? Напоминаем, что Игонетт – правнук создателя Железки, благодаря которой мы проскочили почти пятьдесят лет…»

Он перевел взгляд ниже.

«Сколько лет мы проскочим сегодня?»

И на второй полосе:

«Арт-киллер Мирка Мирхей в письме к прессе утверждает, что ему удастся убить эксперта Омари. Омари славится своей осторожностью, нанимает доверенную охрану и людей, которые пробуют его еду. Убийство должно произойти через три месяца после Скачка…»

«Интересно, – подумал Финнен, – пережил ли Мирка Скачок?»

Скорее всего да. Этот старик – один из немногочисленных в Лунаполисе – отличался невероятной живучестью.

Каира терпеливо ждала. Легкий ветерок шевелил ее платье. Финнен положил газету, и они двинулись вниз, в сторону центра, где окна были освещены, а из домов доносились звуки музыки.

Флейта, бубен, гитара… Финнен вдруг ощутил внезапную радость от того, что стоял на холодной лестнице, в то время как другие развлекались в обогреваемых залах. Он чувствовал себя слегка как актер на сцене – подобное бывало часто, и ему нравилась роль, которую он играл. По крайней мере, в том, чтобы стоять на холоде с кем-то, кого он едва знал, было нечто оригинальное, а Финнен любил оригинальность.

Он взял Каиру за руку. Не потому, что в лунном свете она выглядела особенно симпатичной – хотя и это тоже – но потому, что такой жест показался ему вполне соответствующим моменту. Она не стала возражать, а он понял, что она слишком погружена в свои мысли, чтобы обратить на это внимание. Финнен ощутил болезненный укол по самолюбию, но боль быстро прошла. В прикосновении к девушке, которая вовсе не желала, чтобы к ней прикасались, имелось некое тайное, грязное наслаждение, чем-то напоминавшее подглядывание в окно.

Они остановились перед Архивом. Здание выделялось среди прочих, поскольку лишь оно одно в Лунаполисе имело гладкие, ничем не украшенные стены. Из-за угрозы бушевавших в прошлом пожаров стены построили из огнеупорных материалов, а трубы, по которым доставлялись газ и горячая вода, шли исключительно внутри здания, а не снаружи.