– Рыжик, чего ворочаешься? Спи уже, давай. – Радэк, чья лежанка была устроена не так уж и далеко от моей, недовольно пробурчал себе под нос, что-то типа "сами не спят и другим не дают", после чего повернулся ко мне спиной и окончательно затих. Вот, можно подумать, что это я его заставляла на палубе вместе со мной оставаться ночевать. У меня-то, в отличие от Радэка, для ночевок под открытым небом хотя бы весьма весомая причина имеется. И если всем интересующимся было сообщено, что меня все так же продолжает мутить от непрекращающейся качки, и что на свежем воздухе я пускай немного, но чувствую себя лучше, на самом деле все обстояло несколько по иному… Ведь шанс на то, что моя маленькая тайна так и останется тайной для всех (кроме уже посвященного в нее Радэка), повышался благодаря сведенному на нет общению с матросами и охраной. Поэтому мне и приходилось теперь терпеть жесткую палубу под собой, и сырой пронизывающий ветер, от которого не спасали даже та пара пожертвованных матросами одеял, которыми меня заботливо укрыл Радэк. Спасибо ему конечно большое за это, но все же… Спал бы себе в трюме, в гамаке, вместе с другими матросами, так нет же, и тут меня охранять решил. После того, как этот верзила узнал кто есть кто (если точнее, кто есть я), он начал носиться со мной как с несмышленым младенцем. На корабле уже все мужчины смеялись, что у Радэка "материнские" чувства ко мне проснулись. Со своего "дитяточки" даже глаз не спускает, боится, как бы не обидел кто ненароком. Правда, когда физиономии парочки из этих шутников разукрасились прелестной цветовой гаммой, от нежно-зеленого до темно-фиолетового, подколки со стороны экипажа резко прекратились. И ко мне лишний раз, без особой на то необходимости старался никто и близко не подходить. Охранники из друзей Радэка, хоть и непонимающе на нас косились, но с расспросами не приставали и тоже за мной приглядывать стали. Я краем уха, правда, подслушала (совершенно случайно), как Дарэнт остальным своим товарищам жалостливую историю рассказывал о том, что у Радэка своих детей нет и вряд ли уже когда-нибудь будут, так что поэтому он ко мне так сильно и привязался.

– Мальчишка-то сирота, вот он под свою защиту его и взял. Пацан хоть мечем и здорово машет, а так дите-дитем, ничего о жизни настоящей не знает. Поэтому командир и приглядывает за ним, что б ни впутался, куда не следует.

Не знаю, поверили Дарэнту или нет, но, по крайней мере, преследовать нас своим навязчивым вниманием постепенно перестали. Перевернувшись уже который раз и тяжело при этом вздохнув, я тем самым окончательно вывела из себя попрощавшегося с мыслью о спокойном сне мужчину.

– И чего тебе не спится? – Повернулся ко мне лицом Радэк и заботливо поинтересовался: – Замерз что ли?

Решив, что не стоит напрягать его своими проблемами, вроде тех, что замерзла, спать жестко да и сырой ветер обдувает со всех сторон, решила перевести разговор на другую, гораздо более волнующую меня тему: – Радэк, а я вот сегодня днем слышал (мужчина мне категорическим тоном приказал, чтобы я, даже наедине с ним общалась как парень, чтобы случайно не выдать себя перед остальными), что матросы про какой-то "Проклятый остров" рассказывали. Ты ничего такого не знаешь? Это все правда, или они специально придумали эти страшилки, лишь бы меня лишний раз попугать?

– Ну, это смотря, что они тебе понаговорили, – коротко хмыкнул мужчина и, перевернувшись на спину, устремил взгляд в черное ночное небо. – Дело в том, что про этот "Проклятый остров" никто толком ничего и не знает. Так, всего лишь слухи кое-какие нехорошие среди моряков ходят…