Чего?

Утоления жажды! Той, что мучила его все эти годы! Запертый в недостаточно функциональном теле долгие годы, вынужденный примиряться с его эмоциями и проблемами и, что самое отвратительное, ждать, теперь он мог нестись вперед, дабы вкусить плоды истекающих соком душ. Не тело было нужно ему – пусть их глодают низшие, пускай падальщики пожирают ходячие трупы! Нет! Ему требовалось нечто, заряженное энергией под завязку и пропитанное свободой и возможностями, как торт – ромом. Их-то он и выпьет, а после, переварив, превратит в эликсир, который будет поддерживать изнутри жизнь его настоящего воплощения.

Неожиданно он вспомнил, как очутился в этом мире, вспомнил воина, вставшего у него на пути и оказавшегося сильнее… Больше этого не повторится! Он станет сильнее, он завоюет этот город, превратив его в кладбище, в безжизненную индустриальную пустыню, а затем настанет очередь всего этого мира. Мирка, энергетику которого тратят совершенно неразумно бессмысленные существа. К чему все терзания, все попытки и многочисленные ошибки? Война – вот что кормит таких, как он! А он уже почти забыл, что когда-то был не один, давным-давно, в своем настоящем воплощении у себя на родине, среди родственных ему, голодных и свирепых. Но потом настало время отправляться в путь, и он, сменив обличье, прыгнул в пространственно-временную прореху…

Его носило по мирам, описать которые невозможно словами. Он примерил сотни имен и принял сотни форм. И он уже никогда больше не был самим собой. Он забыл силу, вливающуюся в каждую частичку тела, забыл, каково это – иметь тело, из памяти стерлись воспоминания о планете, на которой он родился и которая вскормила его. Напитала той самой силой, дала возможность отправиться на завоевание новых территорий. Но теперь он вспоминал это – с каждой секундой перед его глазами всплывали все новые и новые образы прошлого. Он даже вспомнил отца и мать и то, как пожирал их тела, выпивал их энергию – все согласно ритуалу, такому же древнему, как само время.

Забытое возвращалось – и несло с собой старые способности. И нашептывало: давай… прыгай… оскаливай… рви и убивай… завоевывай!.. И он, не противясь призрачному гласу, понесся вперед, навстречу гибели этого мира и собственному триумфу.

Первым, кто встретился Ивану Ивановичу, был грузчик дядя Паша. Они случайно столкнулись у входа в подъезд. Просто дяде Паше не повезло…

– Извините, – не поднимая глаз, задумавшийся о чем-то своем, мускулистый мужчина в потрепанной одежде прошел мимо Ивана Ивановича.

Тот повернулся ему вслед, не говоря ни слова.

Красные глаза полыхали злобой… Жвала жадно клацали… Белесые нити полетели вперед…

Человек-мушка, запутавшийся в паутине, пытался выбраться, еще сильнее увязая в липкой массе. Рывок… еще рывок… Нити не отпускали.

А потом Иван Иванович куда-то делся, и на его месте появился паук. Прыжок. Существо схватило жвалами руку и сильно дернуло. С хрустом переломилась кость. Кровь обагрила тротуар. Жертва истошно заорала и забилась в припадке.

Боль… боль… боль!..

Паук продолжал терзать человека, пока тот не превратился из живого организма в истекающий кровью труп. Выпитая энергия разлилась по мохнатому телу. Высоко вздернутая паучья голова устремила взгляд к небесам, туда, откуда падала, подобная нитям кукловода, сверкающая на солнце паутина. Она обретала материальность.

Он сам обретал материальность, проступал на фоне мира. И он хотел, безумно желал стать тем кукловодом, кто будет дергать за призрачные нити, ведя игрушки к пыльному сундуку забытья и забвения. Но прежде – он возьмет их души!..