– Эли́н не решает, кого ублажать, – твёрдо заявила Аллу́а и всмотрелась в лицо подруги. – Ты знаешь, что для любого эли́на это честь и самый великий праздник, если ланна́а выбрала его.

– Шианаси мог выбирать и мог решать, но не захотел, – с горечью и детской обидой в голосе возразила Оналэй, слишком упрямая, чтобы признать правду.

– Шианаси сделал выбор – стать одним из нас. Другого выбора для него уже не будет.

– Я могла бы обращаться в крылатого ящера, могла стать такой, как она, – Оналэй махнула рукой в сторону Рилинды и раздула щёки, а затем напрягла перья на плавниках. – Но я до конца своих дней буду ползать по дну моря и жевать тухлую рыбу.

– Не смей! Ещё одно слово, и я отведу тебя к Нла́а, – Аллу́а жёстким хватом вцепилась в руку Оналэй. – Ты в последние дни стала совсем невыносимой. Тебе нужно выбрать эли́на и усмирить свой гнев.

– Мне надоело возиться с этой неженкой, – проворчала Оналэй, фыркнув и скорчив презрительную гримасу. – Дальше без меня.

– Ты отправишься к эли́нам? – с надеждой спросила Аллу́а.

– Возможно. Я ещё не решила, а что?

– Попроси Нилиа сопровождать тебя, не ходи одна.

– Боишься, что ваши ненаглядные эли́ны подерутся за право быть со мной и ненароком меня зацепят?

– Нет, я думаю о том, что ты можешь покалечить кого-то из них. Нельзя терять воинов перед битвой, они нам нужны, – Аллу́а потянула на себя отвернувшуюся подругу и приблизила к ней лицо. – И ещё, Оналэй. Ты мечтаешь о том дне, когда твой брат сменит тебя, но ты ведь и сама знаешь, что не выживешь на суше. Даже если он поможет тебе обратиться в человека, ты станешь рабыней жестоких дракканов.

Оналэй не ответила, шлёпнула по воде хвостом и поплыла к переходу на мужскую территорию. Она уже не в первый раз отговаривалась тем, что не может подобрать себе эли́на по вкусу, и до сих пор ей верили. Но Аллу́а уже что-то подозревает, ещё немного и она может поделиться своими мыслями с кем-то, с той же Нилиа, к примеру. Если отец не придумает что-то в ближайшее время, Оналэй придётся самой решать, как поступить, но тогда она поставит под угрозу договор между марнийцами и шианаси-нкесар.

– Найди моего отца и приведи сюда, – приказала она одному из эли́нов, стоящих на страже. – И поживее!

Марниец задрал голову, обнажая шею и открывая доступ к уязвимым точкам, а затем бросился вглубь мутной воронки, которая свидетельствовала о том, что боевые учения в самом разгаре. Оналэй фыркнула и передёрнула плечами, глянув на другого стражника, покорно застывшего в заискивающей позе – она никогда не смогла бы решиться на близость с любым из этих существ. Когда-то отец принёс её сюда, едва вылупившуюся, как поступают со всеми ланна́а, и отдал королеве. Нла́а заботилась о дочери, воспитывала и тренировала её наравне с остальными, но так и не смогла заставить её полюбить Нуэлион и эли́нов.