– Не сомневаюсь. Но факты неизменны.

Бездомный прекратил есть.

– Вы о том, что случилось недавно?

Кивком подтвердил его догадку.

– И пиявку изловил я.

Пиявка – очередное имя вампира.

– Спасибо, – искренне поблагодарил бомж. – Я, знаете, когда понял, с кем делю дом, не на шутку перепугался. Боялся возвращаться. Но надо же где-то жить. А на третьем этаже у меня всё приготовлено.

– Понимаю. Потому-то мы и избавляемся от пиявок и им подобных: они мешают обычным людям. Вас никто ни в чём не обвиняет – возможно, вам просто не повезло. А ЭТИ изначально не признают прав россиян, в частности, права на безопасность.

Бомж покивал.

– Страшные твари. Непонятные.

– И вездесущие. Надо бы их поголовье уменьшить. Согласны?

Бездомный вновь кивнул. Доел шаурму, выбросил пакет и вытер салфеткой руки; затем взялся за пиво. Я терпеливо ждал. Покончив с алкоголем, бомж отбросил банку и вытер перепачканным рукавом потрескавшиеся губы.

– Я готов помочь, – произнёс он. – Ненавижу потутиков. Василиски сожрали мою жену. Оборотни растерзали друга. Всё отдал бы, чтоб расквитаться с тварями! Но как? Чем? Они же вовне и – сильны. А я?

– Смысл в том, чтобы совершить нужное действие в нужное время. Понимаете?

– Да. Что от меня требуется?

– Ничего сложного: ответить на мои вопросы.

– Хорошо, давайте попробуем.

– Та молодая пара, которую вы нашли мёртвой… раньше видели парня или девушку?

Бездомный смекнул, откуда ветер дует.

– Важные птицы?

– Не без того, – неохотно ответил я. Ну да вреда не будет, если ему рассказать: дальше сведения не пойдут.

– Ясно, ясно… Да, помню их обоих. Они иногда забирались сюда вместе, но никогда порознь. Наверное, привязаны были друг к другу.

– Были. Хотели пожениться.

– Жаль ребяток…

– Итак, они сюда приходили. Зачем?

– Да как все парочки: играли, шутили, болтали, целовались.

– Странное местечко для любовных волнений, не находите?

– Отчего же. Порядком странное. Но эти, похоже, увлекались развалинами, пустующими домами, брошенными объектами…

– Поклонники декаданса?

– Разруха многих привлекает. А особенно молодых, которым нечем заняться и у которых шило в одном месте.

– Слышали их разговоры?

– Бывало. Не специально, нет. Дело в том, что моя комната, как я её называю, прямо над этой площадкой. А влюблённые порой переходили на громкую речь. Ну, гормоны, чувства, запал…

– Да, обычное дело. Теперь что касается НЕобычного: встречалось ли в их диалогах что-нибудь, что бы вас… поразило? Или заставило задуматься?

Такой разговорчивый до сих пор, бездомный внезапно замолчал. Я заглянул ему в глаза и прочёл там некую затаённую эмоцию.

– Вам неудобно говорить? – выдвинул предположение.

Преодолев вновь вернувшуюся нерешительность, бомж покачал головой и зачем-то полез во внутренний карман разодранной куртки. Оказалось, чтобы извлечь на свет… шарик. Обыкновенный чёрный шарик восьми-десяти сантиметров в диаметре. Неразрывной частью предмета было такое же чёрное колечко, опоясывавшее сферу по центру. Обвязанный ниткой того же мрачного цвета, шарик походил на амулет.

Вопросительно приподняв бровь, я не успел сказать ни слова, как бездомный принялся объяснять:

– Они игрались с этим за день до гибели – знаю, потому что выглядывал с лестницы. Ребята не подозревали о моём существовании, и я не хотел им мешать. Дело было ночью. В конце концов, они доигрались до того, что уронили шарик. Искали, рыскали по полу, однако не нашли. Так и ушли, расстроенные. Я сам наткнулся на него случайно. Думал вернуть им в следующий раз, но они… их…

– Понятно. А может, вспомните что-нибудь насчёт этого шарика? Что-нибудь интересное. Например, проскользнуло несколько загадочных слов в понятном до того диалоге…