Слова Игоря о шансе, который нам выпал, звучали правдиво и до сих пор звенели в моих ушах. Я злилась – по-настоящему злилась, но в глубине души понимала, что светловолосый парень, сидящий рядышком, верил в благие намерения основателей. И его нельзя было винить за выбор, навязанный его собственным отцом. Но Игорь ошибается, если думает, что власти в первую очередь подумали о людях и их спасении. Им необходимы на новой планете рабы и прислужники, которые безоговорочно повиновались бы им, подчинили якобы для равенства народа свой дух, смиренно слушали и выполняли отданные приказы ради брошенной в толпу кости в виде вознаграждения за службу или крупицы каши за утомительный труд.

– Представляла я себе равноправие иначе, – грустно только и сказала я.

– Не переживай, Анна. Постепенно мы втянемся и привыкнем к новой жизни, – настойчиво обещал Игорь, кладя мою голову на свое плечо. – Другой у нас жизни не будет.

– Иди, – попросила я, не желая лишать семью Толкуновых ужина. Игорь замотал головой. – Тебе необходимо помочь отцу прокормить вашу семью, – воодушевленно настаивала я. – Для нас с тобой найдется еще множество вечеров, выходных и праздников, – тут же пообещала я. – Мы с Лили уже поужинали. Наш последний бонус на Аполитоне! Завтра мы с сестрой будем в девять утра на главном острове.

Игорь посмотрел в мои глаза, пытаясь отыскать там хотя бы безмолвный предлог задержаться. Его небрежные движения говорили о его желании остаться рядом со мной, может даже не покидать меня никогда, но глаза мои были пусты. Он нехотя поднялся на ноги и подошел к Лили.

– До завтра, красавица! – попрощался он с ней.

Лили раздвинула ветки стволетона и высунула часть тела наружу. Ей явно нравился наш новый дом, судя по довольному выражению на ее лице.

– Пока, Игорь! – сказала девочка и обратно спряталась за купами ветвей.

Я провела тыльной стороной ладони по щеке Игоря, стараясь понять, что могло измениться в нем. Это был тот же парень внешне с очаровательной улыбкой и добрыми глазами, но в то же время такой чужой и далекий для меня. Игорь не мог измениться за семь дней, что мы не виделись. Глаза истинно карие все также лучились светом. Вопреки всему я старалась смотреть на него прежними глазами, но жестокая реальность твердила мне, что смотреть на Игоря теперь я буду иначе. Как бы мне не хотелось вернуться к Игорю прежней девчонкой, полной надежд и желаний, создать с этим человеком семью, прошлого я вернуть не могла, как и не смела вычеркивать из жизни Кирилла и тех ребят, кто был со мной в самое трудное для нас с сестрой время.

– Я люблю тебя! – тихо прошептал Игорь, словно знал, что эти слова угомонят мои разбушевавшиеся не на шутку мысли.

Мне очень хотелось ответить, что я тоже люблю его, но рот предательски молчал. Сделав еще одну попытку произнести эти слова вслух, я прильнула к губам своего парня и поцеловала. Игорь погладил меня по спутавшимся волосам, собранным в улитку, и обнял так, как обнимал все эти четыре года – нежно, но страстно, ласково, но с долей силы, а также показывая всю свою любовь.

Я выпустила из объятий своего парня и подтолкнула лодку ногой. Не знаю, что в эту минуту мне хотелось больше: остаться одной или уснуть в объятиях Игоря. Двойственные чувства разрывали меня на части, не давали дышать.

Каноэ медленно удалялось все далее и далее от острова, исчезая в темноте, но я продолжала стоять на берегу, словно провожала близкого человека в далекое путешествие, и смотрела, не отрывая глаз на маленькую точку, исчезнувшую вскоре совсем. Сотни ощущений свалились на меня в то мгновение, как лавина снега, но я даже не пыталась дать тому логичное объяснение. Я слишком устала за последние дни, несмотря на то, что двое суток я провела во сне.