Измена, кругом измена!

14 июня 1805 года

Карабагское ханство, русский лагерь близ Джебраила

Ночь после боя прошла спокойно. Утром сыграли зарю. Офицеры провели смотр и, отправив солдат завтракать, потянулись на доклад в командирскую палатку. Всё обыденно, как в мирное время.

Майор вздохнул. Нет, нельзя себя обманывать. Кавказ не прощает легкомыслия.

Спокойно выслушав рапорты ротных офицеров, Лисаневич подвёл итог:

– В первой баталии, господа, мы одержали верх. Обошлись малыми потерями. Батальон остался боеспособным. Но теперь неприятель идёт сюда более сильным числом. Рапорт о наших делах главнокомандующему я направил. Пока прибудет подкрепление, стоим здесь. Посему приказываю: закрепиться на позициях; вести постоянный дозор; быть готовыми немедленно построиться, чтобы во всеоружии вступить в бой.

Весь день рыли редуты, окапывая пушки и сцепленные вагенбургом повозки. Кое-где попадался скальный грунт. Лопатами его не взять. Приходилось таскать камни, сооружая из них валы. Но русский солдат на редкость вынослив и, что самое главное, трудолюбив. С любой напастью справится, не впервой.

Пока егеря трудились на позициях, всадники Мухаммеда сновали туда-сюда, доставляя сведения с границы и ближайших окрестностей. Новости не радовали.

Персы, получив подкрепление, ожидаемо перешли Аракс. Но следовать дальше, вглубь Карабага, не спешили. Занялись грабежами. Разоряли селения и жгли посевы. Множество мелких отрядов рассыпалось по южным землям, неся смерть и опустошение.

«Уж лучше бы сюда пришли всей армией и дали бой», – думал майор, глядя на мрачнеющего день ото дня Мухаммеда.

Вечером тот с шумом ворвался в палатку Лисаневича. Потрясая письмом, как видно только что полученным, взволнованно заговорил:

– Мой брат… Он предал нас! Примкнул к персиянам!

– Кто? Абул?

– Да!.. – Мухаммед со злобой выругался на родном языке.

Его можно понять, брат всё-таки. Ну, не желал Абул-Фетх видеть русских в Карабаге, что с того? Последнее слово не за ним, а за отцом. А высказывать собственное мнение кто ж ему запретит.

Да, умыкнул часть жителей с приграничных земель. При желании можно и это оправдать радением о подданных, чьи веси вот-вот окажутся под пятой врага. Но скинуть маску, отбросив терпимость, и открыто перебежать к неприятелю, подняв меч на родную семью… Чертовски неприятная история, хотя Лисаневич нисколько не сомневался, что когда-нибудь это должно было произойти.

– В Шуше неспокойно, – продолжал делиться новостями Мухаммед. – Отец пишет, что жители напуганы слухами о несметных полчищах персиян. В любой час готовы принять их сторону и захватить крепость.

Час от часу не легче.

– Неужто всё так плохо?

– Хуже некуда. Отец в окружении врагов, хоть неприятеля ещё и близко нет. Я должен отправиться в Шушу, Дели-майор.

– Нас и так мало. Если мы лишимся твоей конницы…

– Пошли вместе! – Мухаммед порывисто схватил майора за плечо. – Очень тебя прошу. Надо спасать отца!

– Успокойся! – осадил принца Лисаневич, скинув его руку. – Перед нами неприятель. Уйдя отсюда, мы откроем персиянам прямую дорогу в Карабаг.

– Нам всё равно не выстоять. – Нервно жестикулируя, Мухаммед принялся ходить взад-вперёд. – Слишком не равны силы. Погибнем напрасно.

– Зато задержим. Дадим возможность собрать войска в Елизаветполе и двинуть сюда.

– Будет поздно, – не унимался принц. – Отца могут убить!

Он вдруг перестал метаться, застыв на месте, прямой, словно штык. Пронзив Лисаневича хмурым взглядом, решительно произнёс:

– Ты как хочешь, Дели-майор, а я со своими людьми ухожу.

С этими словами он повернулся и зашагал к выходу.