Временное правительство вело, однозначно, двойную политику. А в данный момент требовалось принятие решительных мер. Страна ввергнута в кризис. Национальность «русский» была, как min забыта Всевышним, как max отвергнута. И очень трудно сделать вывод что правильно, а что нет.

глава 4

Дни пролетали незаметно. Подпоручик Бурмин после службы, на крыльях любви мчался к родненькой Татьяне. В поведении княжны появилось что-то неуловимо новое. Наверное, это чувство испытывает любая дама, даже самая глупая и невзрачная – это чувство ответственности за судьбу другого человека. Татьяна любила и была любима. Александр стал смыслом её жизни. Встречая его, она не сдерживала страсть, она уже научилась понимать краткий миг реальной жизни.

Помолвка произошла в кругу родных и близких друзей Григорьевых и Бурминых. Князь вёл себя благородно и с достоинством, однако и ему импонировала будущая родственная связь с Бурмиными: «А что!?» – думал он. – «Люди порядочные, с хорошей репутацией. Семья дружная. В такой момент в беде не оставят. Да и что говорить, глаза моей единственной дочери красноречиво выражают любовь, и привязанность к молодому человеку… Мой котёночек повзрослел!» – взгляд князя остановился на Александре, – «Саша, уж позаботься о ней…». И, уже вслух, князь добавил: «Молодёжь, пойдите, прогуляйтесь… Танечка, душечка, покажи Александру Николаевичу библиотеку, мы же пока обсудим детали вашего венчания…». – И, прежде чем затронуть щепетильную тему, пригласил всех к столу.

…Татьяна прошлась рукой по книжным переплётам:

– А всё-таки странно, почему пииты так часто рассказывают нам трагедии о любви? Может быть, хотят научить нас не тратить времени попусту? Ах, Сашенька, миленький, я счастлива! Всё быстро-быстро решилось. Мы вместе, – княжна поднесла ладонь Александра к своим губам. – Милый, я люблю тебя, солнышко моё ненаглядное! – Татьяна рукой Саши провела по своей шее и остановила её на уровне груди. Сердечко билось часто-часто. Александр был восхищён любимой. Он, не отрываясь, смотрел на белую излучающую тепло грудь Тани. Она желанна была всем своим совершенством. – Я люблю тебя, мой дружочек! – Татьяна поцеловала Александра в губы. – Я буду с тобой

всегда…, пойду за тобой на край света…, буду ждать и любить тебя вечно…, буду верной женой. И первый малыш у нас будет, Сашенька, мальчик! Знаю. Родненький, поцелуй меня! – Татьяна говорила шепотом, часто прерываясь на поцелуи.

…Саша видел белые ноги княжны. Он был готов целовать их бесконечно. Он любил Таню. И любить её будет всегда! Стоя на коленях, перед сидевшей в кресле возлюбленной, он прижал свою голову к её груди, и, далее, изучая её тело, опустился ниже. Бёдра княжны чуть подались вперёд. Саша нежно коснулся губами кружева… Это была его любимая, его счастье! И он испытывал к ней чувства, ранее неизведанные.

глава 5

Усадьба Бурминых.

Наступила осень. Пушкинская пора. Стояли ещё чудесные солнечные денёчки. Перелетные птицы собирались в стаи. Делали облёт. Золотой лес манил грибами, ягодами. Охотники за дичью, испытывая потребность в трудностях, хозяйничали в личных угодьях.

Венчание прошло, как задумывали Григорьевы и Бурмины, в первую неделю осени. Медовый месяц молодая чета безвыездно проводила на усадьбе Бурминых. Запланированное путешествие по Италии срывалось: во-первых, Татьяна Аполлоновна, уже по известной причине, опасалась длительных поездок, во-вторых, тревожные вести страны…

Аполлон Владимирович, прощаясь, напутствовал Татьяну: «Котёнок, будьте осторожнее. Время для страны сейчас полно тревоги. Да, и чернь не требуйте без надобности. Будьте справедливы… Да, когда я так говорил!» – и, отозвав Александра Николаевича в сторону, добавил, – «Саша, береги Татьяну. И будьте готовы ко всему. Я имею информацию о кардинальных переменах, ожидающих отчизну. Если тебя отзовут из отпуска – возвращайтесь вместе. И потом: ты в ответе за двоих. Ну, давай я тебя обниму». Затем князь снова обратился к дочери: «Танечка, голубушка, поцелуй меня. Храни Вас бог!» – Аполлон Владимирович развернулся и пошёл в направлении к дому, не по тропинке, а прямо по зелёной траве, сшибая тростью васильки, попадавшиеся ему на пути. Завидев же Николая Михайловича, Бурмина-старшего, направился к нему в беседку.