После беседы с Пальме пришлось идти на обед вместе, Уилл не знал, как ему вести себя с Майей, которая теперь вообще не встречалась с ним взглядом и не заговаривала.

– Прости, я сам не ожидал, что так отреагирую, – начал Уилл, считая, что обязан извиниться.

– Ничего страшного, – пожала плечами Майя, но так и не посмотрела на него. – Пальме сказал, что всякое бывает. Потому в пилоты юнитов и стараются не брать первый ранг. По возможности, конечно.

– Я до этого даже не знал, что умею применять силовые приёмы, – Уилл вновь оправдывался. – Не учился этому. Родители не настаивали, а я не хотел.

– Правда? Они у тебя разве не псионики? – На него смотрели серо-зелёные глаза, белки которых испещряла сетка лопнувших капилляров.

– Нет, обычные люди. А у тебя?

– Мама чтец, а папа – программер, – ответила Майя.

– А ты получилась эмпатом?

– Ага. Это всё части единого целого, знаешь.

– Нет, если честно, не интересовался, – Уилл разглядывал её и начинал осознавать, насколько разные у них стартовые условия. – Как родители отнеслись к мобилизации?

– Папы уже четыре года как нет, – Майя вновь опустила глаза. – А мама сказала, что я должна сделать всё, чтобы помочь. Как когда-то мои родители боролись против Консорциума. Каждый со своей стороны.

– Ничего себе, – удивился Уилл. – Твои родители причастны к созданию истории?

– Да, можно и так сказать, – поёжилась, словно ей было холодно, Майя. – Не будь повстанцев и их единомышленников, тебе, скорее всего, пришлось бы обучаться блокам и приёмам, равно как и попрощаться со своей семьей.

– А почему ты захотела стать педиатром?

– Наверное, по той же причине, что ты захотел стать пилотом? – вернула вопрос Майя. – Но, в отличие от тебя, война не оставила мне выбора. Как, впрочем, сейчас всем нам.

Она встала, быстро отнесла свой поднос и пошагала к выходу с прямой спиной. Уилл не понял, что именно он сказал обидного. А может, Майе просто нужно было побыть в одиночестве. Прогулки по базе надоели за вчера, Уилл отправился в ангар. «Лиса» стояла там безмолвно, но, как только он приблизился, моментально включилась подсветка и выдвинулся трап.

– Привет… Лис!

– Привет, Странник, – поздоровался корабль. – Как Капля себя чувствует?

– Лучше, – усмехнулся Уилл: видимо, Лису новый пилот пришёлся к душе.

– Я чувствовал, что ей было нормально, но утром Капле стало плохо.

– Ты чувствуешь её на расстоянии? – Уилл удивился.

– Она очень сильная. Я не специально. Ей сейчас плохо.

– Может, от таблеток? – предположил Уилл.

– Каких?

– Пальме нам дал мелитики.

– Я чувствую, что ты стал слабее, Странник, но Каплю я ощущаю, как и прежде. Сможешь ей помочь?

– Знал бы как – помог бы.

Уилл и правда понятия не имел, что делать с Майей и почему ей, по словам Лиса, сейчас плохо. Но всё-таки пошёл в жилые блоки, чтобы обнаружить, что Майя заперлась в своей спальне. «Не больно-то и надо было», – подумал Уилл про себя и решил принять душ.

Утром они столкнулись в ванной – Пальме сообщил, что интеграция переносится на час раньше. На Майе были форменные штаны и нательная майка, она затравленно глянула на Уилла, быстро прополоскала рот от зубной пасты и, ухватив полотенце, вышла.

Почему Майя избегала его? Что случилось с момента их разговора? Или проблема возникла раньше, если верить Лису, который чувствует своего второго пилота лучше, чем первого.

Уилл старался больше не злиться, для этого и не было причин – Майя почти всё время молчала или отвечала односложно. Не только Уиллу и Пальме, но и Лису, которого, казалось, очень беспокоило её состояние.

– Один, два… – начал отсчёт до интеграции Уилл.