Может быть.

А теперь они зависли в раю. Отдыхают, наслаждаются, в ожидании известий. И неизвестно, что теперь будет.

– А ничего не будет, – успокаивал Велес.

– Вира, мелкая сошка. И Собиратель, и все остальные, пугало и только. Всегда было такое, кто-то сходил с ума от осознания своей значимости. Сила творит такое даже с высшими. Да. Они слетают с катушек и пытаются проникнуть туда, куда раньше не могли. Или наглости не хватало, или силы. Артефакты силы, вещь опасная.

Хватит валяться под солнцем. Голову, поди, напекло. Предлагаю сменить обстановку. Как насчет круиза? Выйдем в океан. На простор. А там острова, разные, страны. Развеемся, еще как! Вот прям сейчас!

Ну?

Сонька мотнула головой, улыбнулась.

– А давай! Прям сейчас!

Ник вскочил и побежал вдоль прибоя. -Догоняй!

Сонька бросилась вслед за ним. По мокрому песку. Стремительно. Через накаты волн и сверкающие весёлые брызги.

Он бежал быстро, но она догнала, всё-таки. Коварно забежала сбоку и вдруг толкнула его в набегающую волну. И он полетел, ничего не понимая. Вынырнул, барахтаясь и смеясь. Схватил её саму и подбросил вверх. И она, перекувырнувшись, плюхнулась в воду, нахлебавшись соли. Как здорово! Ну хватит дурить, бежим обратно. Нам еще в порт.

И вот они уже на борту океанского корабля. Вышли на бескрайние просторы, где волны и ветер гонят белые барашки волн.

Два ухоженных блистательных молодых человека. Одному за тридцать, а другому, даже страшно сказать «за сколько». Грациозная выправка, смокинг, бабочка, платочек. Безупречная причёска, умный, чуть прищуренный взгляд, легкая усмешка, вздернутая бровь. И главное, атрибут мужественности, аккуратная небритость, точнее, именно, аккуратная бритость. Два бывалых мужественных… Она вздохнула, вот угораздило её. А они, мачо, даже пистолет в руках не держали, железный… Ник, и вообще, всю жизнь в танцах, он другого и не знает. Велес, хотя он Бог, старый-престарый, если не врёт… Нет, не врёт он. Такой же парень, как человек, простой и даже необстрелянный. С ними она сама сейчас вдруг почувствовала себя мужиком. А они, мальчишки молодые… Даже не знают, что порох не нюхают. Почему- то все мысли её сейчас сводились к одной теме. От которой хотелось уйти. Но не получалось.

Красивые байки про войну могут сочинять полные придурки контуженные. Которые еще живы и здоровы. А у кого шрамы, на собственном мясе, в собственном сердце, вряд ли они будут сочинять сказочки про войну.

Ник прав, у неё точно синдром посттравматический.

При чем тут война! Обычная мирная жизнь тоже может быть страшной… Еще страшней. Она прекрасно понимала, что это так. Для кого-то жизнь ужасна. Да, она это знает! Но, не понимает… У неё своя жизнь. И война… То, что было, просто полная з******. Нет сравнения! Она точно не выжила бы! Тогда. После такого. А если, даже, каким-то чудом осталась бы живой, то искалеченным обрубком. Инвалидом, которому ничего больше не светило.

Тогда то, у неё и появился нюх. Открылись глаза. О чем эти байки, за войну или против.

Там, где история за войну, в ней сразу присутствует призыв смерти.

И она сейчас чувствовала дыхание смерти.

И это было страшнее тех страхов, которые когда-то были раньше.

И опять вопрос, что же делать? Нельзя уйти от судьбы. Нет сил бороться. Даже не спрятаться в Черном Кольце. Её несло потоком судьбы, как куклу, без воли и разума.

Выжить ей удалось благодаря телу Тауры, которое, рефлекторно, интуитивно знало, что делать. Она, только, почему-то не пожелала уйти в сторону и сдаться на милость победителя. И сейчас не ушла бы! Это не драка за огород с соседом. Не разборка дворовых пацанов за своего. Не интриги бесноватого, сумасшедшего, от нечего делать. Нет. Здесь было по-настоящему страшное. После, не оставляющее никакого творения. Только пустоту… И земля, вновь став безвидной, растворится, вместе с мраком над бездной…