Может быть только здесь то волшебное место, где зеркало воды отражает истинное одиночество души.

Хотя сущность человеческая двойственна. Даже общаясь, сама, в мыслях своих, глядя в собственное зеркало, которое создает то пространство восприятия, свой мир.

– Что происходит в измененных состояниях сознания? -Ник, почему-то спросил это у Велеса.

– Это насчёт Кастанеды что ли? Нет конечно, здесь нет никаких чудес. Но, если кто-то обладающий экстрасенсорными способностями, видеть, слышать и воспринимать, то же, что и ты, к тому же, внушать тебе что-то своё, то да. Образуется некое иллюзорное пространство одностороннего или даже полного общения. Где ты уходишь в восприятие другого, а он изменяет твое. Тогда получается общее восприятие. Но, скорее всего, простые, примитивные программы, элементы чего-то большего. Иллюзия, это только отсутствие основы. Но, всё это правда, всё работает, действительно.

Сам он долго смотрел на облака внизу, на странных пролетающих птиц и что-то в этом отражении ему не нравилось. На лице его явно читалось беспокойство.

– Что? – тихо спросила его Соня.

– Что-то приближается, -ещё тише ответил он. -Что мне не нравится…

Он помолчал, а потом добавил, – между нами… Я предпочитаю сваливать в таких ситуациях. Я убегающий Бог. Красивее звучит, исчезающий Бог.

Он пытался шутить. Но сейчас было не до шуток.

– Я не могу бросить вас, моих друзей. Да и ослушаться старших для меня невозможно.

Сонька фыркнула, – тоже мне старших… -Кери, совсем, как шестнадцатилетняя девчонка, и внешняя, и вообще! -Ослушаться её, – переспросила Сонька. -Да, – подтвердил Велес. -Алукара ничего не просила и не приказывала. Но она как будто дала мне силу для того, что я сам хочу, действительно желаю.

– Ты видишь сейчас какую-то опасность?

– Да, – он кивнул головой.

– Будьте готовы, удирать будем вместе.

Они засмеялись.

– Хватит ржать, вы мне фокусировку сбили, – недовольно проворчал непонимающий Ник.

– Посмотрите на воду. Удивительно, волны, в точности напоминают клиновидное волнение, что на картине Рождение Венеры Боттичелли. Мне казалось, это такая стилизация художника.

– Так, «стилизация», -оборвал его Велес, -пора выбираться отсюда. Живо.

– А что случилось?

– Неприятность.

Они двинулись, потихонечку, по кочкам, хитросплетениям сосновых корней. Внимательно глядя под ноги, чтобы не угодить в коварную чёрную трясину. В любом месте можно запросто провалиться вниз по самое чего-то там. Весело, но мало приятно. Только Велес вообще не обращал внимание на трясину, вообще не смотрел себе под ноги.

Когда выбрались из болот, вышли на проселочную дорогу, им повстречался мужчина с крупной собакой. Такой же здоровой, как их Гром. Они разошлись, спокойно и молча.

– Это был он, – произнёс Велес. —«Его» посланец…

Я сам решил встретиться и посмотреть. Это не человек, и он тоже знает, кто я такой.

– Что будем делать теперь?

– Надо уходить. Благо есть куда. Можно попрощаться, а можно по-английски.

Он посмотрел на неё с Ником. -Суть от этого не меняется. Ты знаешь, как как это делается, ты это делаешь неосознанно в своем танце. Я не особо хороший танцор, поэтому даже не буду позориться. Вы ничего вы не увидите. Просто скажите, когда будете готовы.

– А как же дочка, -забеспокоилась Сонька.

– Не волнуйся, она останется в своей иллюзии. Ничего с ней не случится. Сейчас ты представляешь для неё большую опасность. Близость к тебе, не самое лучшее для неё.

Аргумент был веским.

Тогда решено, уходим.

– А что должно случиться?

– Ровным счётом ничего. Войдем в одну дверь, выйдем из другой, в другом месте. -Ты у нас главный специалист по безопасности. Мне кажется, тебе и решать, – заметил Ник. А Сонька согласно кивнула.