– Валентайн, это мистер Монк, – представила хозяйка детектива. – Он работает на адвоката миссис Карлайон. Ему нужно задать тебе несколько вопросов о том вечере, когда умер генерал.

Как и ожидал Уильям, Луиза говорила с сыном весьма прямо, не прибегая к иносказаниям.

У мальчика было настороженное лицо, и во всем его теле чувствовалась некая напряженность, возникшая сразу же, как только он понял, о чем речь. Однако он стойко выдержал взгляд Монка.

– Слушаю вас, сэр, – медленно проговорил Валентайн. – Но я ничего не видел, иначе рассказал бы все полиции. Они спрашивали.

– Я в этом не сомневаюсь. – Детектив сознательно старался вести разговор как можно осторожнее. Лицо мальчика было бледным, а под глазами залегли тени. Если он в самом деле обожал генерала, считая его героем и своим другом, беседа могла сильно его расстроить. – Твоя мать привела сюда генерала, чтобы он с тобой повидался?

На лице Валентайна отразилась глубокая внутренняя боль:

– Да.

– Вы были друзьями?

Взгляд мальчика снова стал настороженным:

– Да.

– То есть в его визите не было ничего необычного?

– Нет. Я… я знал его с давних пор. Можно сказать, всю жизнь.

Монк хотел выразить соболезнование, но не нашел подходящих слов. Отношения между детьми и их кумирами – область весьма деликатная.

– Его смерть, должно быть, сильно потрясла тебя. Понимаю… – Уильям чувствовал себя на редкость неловко. – В это время здесь находился кто-либо из твоих родителей?

– Нет. Я… генерал… мы были одни. Мы говорили… – Он бросил в сторону матери настолько быстрый взгляд, что истолковать его было невозможно.

– О чем же?

– Э… – Валентайн пожал плечами. – Теперь уже точно не помню… Война, походы…

– Видел ли ты миссис Карлайон?

Мальчик был очень бледен.

– Да… – кивнул он. – Она заходила.

– Сюда, в твою комнату?

– Да. – Ребенок сглотнул. – Сюда.

Сыщика не удивляла его бледность. Мальчик говорил об убийце и жертве за несколько минут до преступления. Наверняка он был последним, кто видел в живых генерала Карлайона, – за исключением, конечно, Александры. От такого кто угодно побледнеет!

– Как она выглядела? – тихо спросил Монк. – Расскажи все, что ты вспомнишь, и постарайся, пожалуйста, не добавлять в рассказ того, что ты узнал уже после.

– Хорошо, сэр. – Валентайн теперь смотрел прямо на Уильяма. Голубые глаза его были широко открыты. – Миссис Карлайон выглядела очень расстроенной и очень сердитой. Ее всю трясло, она едва могла говорить. Я знаю, как выглядят пьяные, – очень похоже. Ее словно язык не слушался.

– Ты можешь вспомнить, что она при этом сказала?

Мальчик насупился:

– С трудом. Что-то насчет того, что ему нужно спуститься вниз и поговорить с ней. Или они уже поговорили… Не помню точно. Я думал, у них вышла ссора и она собирается ее продолжить… Сэр! – воскликнул он вдруг.

– Да? – насторожился детектив.

Валентайн старался не встречаться взглядом с матерью.

– Вы можете как-нибудь помочь миссис Карлайон? – попросил он.

Монк вздрогнул. Таких слов он не ожидал.

– Пока не знаю, – ответил он честно. – Я только начал заниматься этим делом. – Ему очень хотелось спросить ребенка, почему он так этого желает, но в присутствии Луизы такой вопрос прозвучал бы неловко.

Мальчик отвернулся к окну:

– Да, конечно. Извините.

– Тебе незачем извиняться, – тихо ответил Уильям. – Напротив, очень хорошо, что ты спросил об этом.

Валентайн взглянул на него и снова отвернулся, но мужчина успел прочесть в его глазах благодарность.

– Генерал тоже казался расстроенным? – спросил он.

– Нет, нисколько.

– Как тебе показалось: он заметил, что его жена в ярости?

– Нет, не думаю. Иначе бы она просто не застала его врасплох, разве не так? Он гораздо крепче, чем она, его можно было столкнуть с лестницы только неожиданно…