– Что же, ты определенно произвел много шума своим возвращением. Все мамаши с дочками брачного возраста немедленно устремили на тебя хищные взгляды. Вот, кстати, одна из них, – заметил Роланд, указывая на молодую женщину, стоявшую неподалеку в сопровождении своей матери.

Ланс взглянул в их сторону и поприветствовал легким кивком сначала пожилую, а потом молодую леди. Мать чопорно улыбнулась, ее дочка покраснела и захихикала, прикрывшись веером.

– Ну, что я тебе говорил? Ты всегда пользовался успехом у женщин, – как бы между прочим отметил Роланд.

– О, я очень разборчив, Роланд, и склонен долго выбирать, каким кусочком полакомиться. И знаешь, должен тебе сказать, именно этот кусок кажется мне не слишком вкусным. – Ланс отвернулся от молодой леди, выискивая глазами Изабеллу Эйнсли, прогуливавшуюся в окружении толпы поклонников.

Роланд проследил за его взглядом, надеясь обнаружить предмет, внезапно отвлекший внимание друга.

– О, похоже, ты уже выбрал и смотришь на ту леди с явным интересом.

– Ты слишком наблюдателен, Роланд, – коротко ответил Ланс.

Роланд приподнял бровь.

– Что же, оставим все как есть, приятель. Я знаю эту леди?

– Изабелла Эйнсли, внучка вдовствующей графини Харворт, недавно приехавшая из Америки. – Бингхэм не смотрел на друга, однако чувствовал его удивление.

Роланд издал приглушенный недоверчивый возглас.

– Ты слишком долго воевал, мой друг. Увидел прелестное личико и потерял голову. Господь Всемогущий! Ты только что вернулся из Франции, и тебе уже известно, кто она.

Ланс ухмыльнулся:

– Ты же меня знаешь, Роланд, я всегда впереди остальных.

– О, должен тебе заметить, ты умеешь рисковать.

– Кто говорит о риске? Да я и в глаза ее не видел до сегодняшнего вечера.

– Только потому, что сражался с этими чертовыми французами и отсутствовал в Англии. Американская девчонка потрясла весь лондонский свет, и она уж точно не дурочка. Где бы она ни появлялась, мужчины укладываются у ее ног штабелями. Леди получила бесчисленное количество предложений руки еще до того, как стала выходить в свет, и еще больше после своего дебюта. Вдовствующая графиня метит высоко – чем выше титул, тем больше шансов у соискателя.

– И почему меня это совсем не удивляет? – сухо пробормотал Ланс. – Все самое лучшее для знаменитой леди Эйнсли.

– Да, только лучшее. Однако настоящее испытание для каждого кандидата в мужья вовсе не так сложно. Все, что нужно, – завоевать сердце прекрасной леди, а снискав ее благорасположение, если повезет, получить поддержку бабушки. Да, скажу тебе, красота ее действительно несравненна, хотелось бы знать, столь же прекрасна она душой.

– Это, мой дорогой друг, вещь совсем несущественная, – спокойно возразил Ланс. – Меня гораздо более заинтересовало то, что надето на ее хорошенькую шейку.

– Я тоже успел заметить, что сияние бриллиантов лишь подчеркивает ее красоту.

– Знаменитых бриллиантов, мой друг.

Роланд с интересом взглянул на Ланса:

– Ах, как любопытно – те самые бриллианты. Думаю, над этим следует поразмыслить, приятель. Я считал, что они надежно спрятаны под замок и никогда больше не увидят свет. Теперь понятно. Это определенно объясняет столь сильную притягательность для тебя юной леди. Хотя после всего того, что произошло в прошлом между вашими семьями, я сомневаюсь, что вдовствующая графиня Харворт сочтет имя Бингхэм подходящим для своей внучки.

– Кто говорит о том, что я собираюсь на ней жениться?

– Знаешь, самое время обдумать такую возможность. Мой друг, с годами ты вовсе не становишься моложе. Если намереваешься обзавестись потомством, лучше начать как можно быстрее.