– С чего бы это?

– Я кое-что подобрал. – Алем дернул головой в сторону обломков. – Вон там.

– Алем, обещаю, меня интересует только мой друг.

Еще раз недоверчиво взглянув на Борна, мальчишка достал перстень. Взяв перстень, Борн подставил его солнечному свету. Он сразу же узнал геральдический щит с раскрытыми книгами во всех четвертях – герб университета Брауна.

– Это перстень моего друга. – Борн осторожно протянул перстень мальчишке. – Ты мне покажешь, где его нашел?

Алем перелез через стену, затем побрел по сугробам к месту в нескольких сотнях ярдов от обгоревших обломков. Он опустился на колени, и Борн последовал его примеру.

– Здесь?

Мальчишка кивнул.

– Он лежал под снегом, наполовину присыпанный.

– Как будто его втоптали в землю, – закончил за него Борн. – И все же ты его нашел.

– Я был здесь вместе с отцом. – Алем положил руки на острые колени. – Мы искали, чем бы поживиться.

– А что нашел твой отец?

Мальчишка пожал плечами.

– Ты отведешь меня к нему?

Алем долго смотрел на перстень, лежащий на грязной ладони. Затем сжал пальцы в кулак и убрал перстень в карман. Он поднял взгляд на Борна.

– Я ему ничего не скажу, – тихо промолвил тот. – Обещаю.

Алем кивнул, и они встали. Борн взял у Девиса антисептик и бинт, чтобы обработать руку. Затем мальчишка повел его вниз от этой маленькой, блеклой альпийской лужайки, по головокружительно крутой тропе, извивающейся по обледенелому каменистому склону Рас-Дашана.

Анна не шутила, сказав, что Лернер жаждет крови. Когда Сорайя вышла из лифта на подземном этаже, отведенном «Тифону», ее уже ждали двое. Молодая женщина знала, что даже для того, чтобы спуститься сюда, им были нужны специальные пропуска. Дела плохи и становятся хуже с каждой секундой.

– Исполняющий обязанности директора Лернер хочет поговорить с вами, – сказал тот, что слева.

– Он попросил вас пройти с нами, – подхватил тот, что справа.

Сорайя прибегла к легкомысленному голосу, проникнутому флиртом:

– Мальчики, вам не кажется, что сначала мне нужно немного привести себя в порядок?

Тот, что слева, высокий, сказал:

– Немедленно. Так распорядился исполняющий обязанности директора.

«Или стоики, или евнухи, или и то и другое». Пожав плечами, Сорайя отправилась следом за агентами. Сказать по правде, ничего другого ей и не оставалось. Идя по коридору между двумя ожившими столбами, молодая женщина старалась прогнать прочь беспокойство. Ей сейчас нужно сохранить голову ясной, в то время как все вокруг, похоже, сходят с ума. Несомненно, Лернер постарается ее уколоть, сделает все, что в его силах, чтобы прижать ее к стене. Сорайя уже вдоволь наслушалась про него разных жутких вещей, а ведь он проработал в ЦРУ всего – сколько, полгода? Лернер поймет, что она испытывает к нему неприязнь, и постарается сыграть на этом, подобно зубному врачу-садисту, ковыряющемуся в больном зубе.

В самом конце коридора Сорайя остановилась перед закрытой дверью. Более высокий агент выбил по двери короткую военную дробь заскорузлыми костяшками пальцев. Затем он открыл дверь и отступил в сторону, приглашая Сорайю войти. Однако сам он со своим doppelganger задержался. Они вошли в кабинет следом за ней, закрыли дверь и, отступив назад, застыли у стены, словно подпирая ее своими могучими плечами.

У Сорайи внутри все оборвалось. В одно мгновение Лернер полностью завладел кабинетом Линдроса, зашвырнул все личные вещи прежнего обладателя одному богу известно куда. Все фотографии уже были развернуты лицом к стене, словно отправленные в ссылку.

Исполняющий обязанности заместителя директора сидел за столом Линдроса, опустив свою грузную задницу в кресло Линдроса, и листал бледно-зеленую папку с текущими делами, отвечая на звонки Линдросу так, словно они предназначались ему самому. Впрочем, они