– Но взрыв… – прервал ее следователь Овертон.

– Я не обнаружила никаких следов взрывчатого вещества, – сказала Ким. – Катализаторы обладают такой точкой воспламенения, что нередко взрываются сами по себе. Но, опять же, точный ответ я смогу дать только после того, как проведу лабораторные исследования.

К этому времени расширяющийся круг увел ее уже достаточно далеко от места взрыва.

Вдруг она откинулась на пятки и спросила:

– Вы выяснили, почему не сработала система пожаротушения?

Овертон полистал блокнот с записями.

– Так получилось, что огнетушители включились на всех этажах за исключением этого. Спустившись в подвал, мы установили, что с системой пожаротушения кто-то поработал. Пришлось вызывать электрика, но окончательный вывод следующий: огнетушители пятого этажа были отключены.

– Значит, все это было подстроено умышленно.

– Яков и Лев Сильверы – евреи. Официант, принесший им шампанское, – тот самый, который исчез, – пакистанец. Вследствие чего я обязан передать ублюдка Управлению внутренней безопасности.

Ким оторвалась от работы.

– Вы подозреваете официанта в том, что он террорист?

Овертон пожал плечами:

– Лично я склоняюсь к тому, что с братьями Сильверами расправились конкуренты, но все же пусть окончательный вывод сделает УВБ.

Ким покачала головой:

– Для простого террориста все это слишком сложно.

– Бриллианты навсегда.

Она поднялась на ноги.

– Давайте взглянем на тело.

– Слово «тело» вряд ли подходит к тому, что у нас есть.

Овертон провел ее в ванную, и они посмотрели на кусочки обугленных костей, разбросанные по фарфоровой ванне.

– Нет даже скелета, – задумчиво произнесла Ловетт. Кивая собственным мыслям, она развернулась на триста шестьдесят градусов. – Итак, перед нами остатки или Якова, или Льва Сильвера. Но где второй брат?

– А он не мог превратиться в пепел, а?

– При такой жаре – вполне возможно, – сказала Ким. – Мне потребуется несколько дней, а то и недель, чтобы перебрать все угли в поисках пепла человеческой плоти. Но опять же не исключено, что я так ничего и не найду.

Понимая, что Овертон уже тщательно прочесал весь номер, она тем не менее сама заглянула в каждый закуток и в каждую щелочку.

Когда они вернулись в ванную, Овертон с беспокойством взглянул на часы.

– Долго еще? У меня совсем нет времени.

Ким забралась в ванну, наполненную кусочками обугленных костей.

– Почему вы так невзлюбили Управление внутренней безопасности?

– Да так. Просто я… – Он пожал плечами. – Я пять раз подавал заявление о приеме в УВБ. И пять раз меня заворачивали. Вот моя ставка в этом деле. Если я покажу, на что способен, в следующий раз меня обязаны будут взять.

Ким ползала по дну ванны со своим оборудованием.

– Здесь также присутствовал катализатор, – наконец сказала она, – как и в комнате. Понимаете, фарфор, который получается при очень высокой температуре, выносит сильное нагревание даже лучше многих металлов. – Она передвинулась на другое место. – Катализаторы тяжелые, поэтому они стекают вниз. Вот почему мы ищем их в основе ковровых покрытий и в щелях деревянного пола. В данном случае катализатор устремился в нижнюю часть ванны. То есть стек в слив.

Ким промокнула содержание слива, проникая все глубже каждой новой губкой, которые доставала из чемоданчика. Вдруг она застыла на месте. Вытащив губку, положила ее в пакет и убрала. Затем направила в отверстие луч ксенонового фонарика.

– Ага, а это у нас что такое?

Ким просунула в слив пассатижи с заостренными губками. Через мгновение вытащила их обратно. Между стальными губками было зажато нечто такое, что показалось Ким и Овертону очень знакомым.