Как и подобает ведомству, названному в честь чудовища с двумя сотнями глаз, все пространство «Тифона» было заполнено мониторами. На самом деле сами стены представляли собой мозаику плоских плазменных экранов, на которые выводилось ошеломляющее разнообразие цифровых изображений: снимки поверхности Земли, полученные с разведывательных спутников, картины камер видеонаблюдения, установленных в оживленных местах, в первую очередь транспортных узлах, таких как аэропорты, автовокзалы, железнодорожные вокзалы, многоуровневые развязки автомагистралей, пригородные железнодорожные линии, станции метро самых разных городов мира – Борн узнал Нью-Йорк, Лондон, Париж, Москву. Люди всех цветов кожи, вероисповеданий и национальностей куда-то спешили, стояли в нерешительности, кого-то ждали, курили, садились и сходили с поездов и автобусов, говорили друг с другом, не обращали внимания друг на друга, не отрывали глаз от экранов портативных компьютеров, делали покупки, целовались, обнимались, бормотали себе под нос, что-то оживленно говорили в прижатые к уху сотовые телефоны, скачивали сообщения из почтового ящика и картинки с порнографических сайтов, понурые, веселые, трезвые, пьяные, накачавшиеся наркотиками; вспыхивали драки и вспыхивали щеки сладостным румянцем первого свидания. Хаос неотредактированных видеоизображений, из которого аналитикам требовалось выделить определенный рисунок, цифровые знамения, электронные предостережения.

Судя по всему, Лернер предупредил тех двух сотрудников о приходе Борна, потому что при его появлении привлекательная молодая женщина лет тридцати с небольшим оторвалась от экрана и направилась к нему. Ее шаги не были ни слишком длинными, ни слишком короткими, ни слишком быстрыми, ни слишком медленными. Выражаясь одним словом, ее походка была анонимной. Поскольку у каждого человека своя индивидуальная походка, неповторимая, как отпечатки пальцев, это один из лучших способов выделить противника в толпе пешеходов, даже если в остальном его перевоплощение выполнено на высшем уровне.

У женщины было сильное и гордое лицо, острый форштевень стремительного корабля, способного рассекать волны, сулящие погибель другим, не таким совершенным судам. Большие темно-голубые глаза казались драгоценными камнями в обрамлении матовой светло-коричневой кожи ее арабского лица.

– Насколько я понимаю, вы – Сорайя Мор, – сказал Борн, – старший сотрудник, ведущий дело.

Появившаяся на мгновение у женщины на лице улыбка тотчас же скрылась за облаком смущения и холодной резкости.

– Вы совершенно правы, мистер Борн. Сюда, пожалуйста.

Сорайя провела Борна через просторное, многолюдное помещение ко второй слева комнате для совещаний. Открыв дверь с матовым стеклом, она пропустила его вперед, продолжая разглядывать с тем же самым странным любопытством. Впрочем, если учесть его непростые отношения с ЦРУ, наверное, в этом не было ничего странного.

В комнате их уже ждал мужчина, моложе Сорайи по крайней мере на несколько лет. Он был среднего роста, атлетического телосложения, с соломенными волосами и светлой кожей. Мужчина сидел за овальным стеклянным столом, работая на переносном компьютере. На экране было что-то наподобие необычайно сложного кроссворда.

Мужчина оторвал взгляд от компьютера, только когда Сорайя кашлянула, привлекая его внимание.

– Тим Хитнер, – не поднимаясь с места, представился он.

Усевшись за стол вместе с двумя сотрудниками «Тифона», Борн обнаружил, что кроссворд, который пытался решить Хитнер, на самом деле представляет собой шифр – и довольно мудреный.