У меня горели дедлайны, в редакции творился настоящий хаос. Недавно нам удалось разоблачить схему одного местного депутата, который был связан с аптечным бизнесом. Схема эта была крайне запутанной, поэтому неудивительно, что так долго сумела просуществовать. В общем, дел хватало, поэтому сейчас я никак не могла позволить себе сосредоточиться на чем-то еще.

Но природное любопытство и аномально сильное желание снова увидеть своего Случайного всё равно не отпускали. Им было плевать на аврал. И самое паршивое, что с каждым новым днем опираться становилось всё сложнее и сложнее.

— Ты куда пропала? — спросила меня Ира.

— Здесь я. Здесь.

— Знаешь, подруга, твоя проблема в том, что ты многое привыкла усложнять. Ты не умеешь отпускать ситуацию. Порой нужно просто расслабиться.

Как всегда, Ира была права. Мы могли о многом спорить, но, если в чем-то кто-то из нас оказывалась права, молча принимали этот факт. Поэтому сейчас я не могла ничего возразить.

— Но, если для тебя это так важно, — немного помолчав, продолжила Ира, — попробуй. Кто знает, может, это судьба? Может, тебе повезет снова с ним пересечься, и ты наконец-то поймешь, что в жизни есть вещи поважнее мести.

— Только не начинай, — закатила я глаза.

— Я не начинаю, а продолжаю, милая, — тон голоса Иры немного потеплел.

Мы с Ирой познакомились еще в универе. Жили в одной комнате в общежитии. Ира была на два курса старше меня и практически стала моей старшей сестрой. Первый год дался мне особенно тяжело, потому что новая обстановка, большая нагрузка в учебе и… Именно в тот год умер мой отец. Его убили. Убили жестоким образом. Преступников не поймали. Ни я, ни мать так и не узнали, кто это всё устроил. Дело закрыли подозрительно быстро.

Я едва сумела собрать себя в кучу, чтобы уладить все необходимые дела, связанные с поступлением и заселением. На мать вообще было страшно смотреть. Она напоминала призрака. Бледную копию себя прошлой.

И когда в тот откровенно ужасный и тяжелый момент в моей жизни появилась Ира, стало чуточку легче. Она заботилась обо мне и всячески поддерживала. Ира была единственным человеком, который знал обо всем, что творилось в моей жизни. Она, как и моя мать, не разделила моего стремления в будущем посвятить жизнь журналистским расследованиям. Уже прошло целых два года с момента как я окончила университет, но они всё еще не прекращали попыток переубедить меня в том, что будет лучше, если я сменю род деятельности. Но в этом вопросе я была и остаюсь бескомпромиссной.

— В общем, не знаю, что мне делать, — я нарочно увела наш разговор в другое русло, чтобы снова не поднимать тему моей работы.

— Делай то, что у тебя получается лучше всего, — ответила Ира.

— Что именно?

— Рискуй.

До самого конца рабочего дня я старательно пыталась найти баланс, договориться с самой собой и наконец-то решить, что же мне делать дальше. Я не верила в сказки и в любовь с первого взгляда. Потому что, если бы всё это существовало, во-первых, мой отец всё еще был жив. Ну а, во-вторых, он ради любви к моей матери давно развелся и женился на ней, но и этого не случилось.

Если рассуждать с такой позиции, то мне следовало отказаться от своей глупой затеи. Поступить так, как меня всегда учила Ира — отпустить ситуацию.

Но, с другой стороны, мой интерес к Случайному оказался слишком огромным. Я не могла припомнить ни единого случая, когда меня вот так накрывало с головой. На третьем курсе я начала встречаться с одним парнем. Это были мои первые серьезные отношения, и я верила, что и первая настоящая любовь. Мы встречались всего лишь год, затем вместе приняли решение, что нам лучше разойтись. Тихо и мирно. Без сцен ревности или измен. Просто мы оказались слишком разными.