Потом в школе появляется дедушка Мераби, похожий на горского князя из произведений Лермонтова.

– Уважаемая, что надо делать моему внуку, чтобы получить «за национализм» оценку «отлично» по Вашему предмету? – интересуется он у исторички.

Конструктивного разговора у них не получается…

***

Мама говорит, что мне надо очень хорошо учить русский язык, чтобы в России ко мне не относились предвзято. Избегать сленга (а я не могу, со сленгом разговор информативнее раза в четыре!) Повезло еще, что русский и литература – мои любимые предметы.

А на олимпиадах по русскому и литературе мне внушают, будто я отстаиваю честь школы. Что является величайшим заблуждением. «Честь школы отстаивать…» – да в страшном сне такого не приснится! Переполненной в два раза школы, где всем на тебя наплевать и где даже не учат толком, а лишь бесконечно готовят к ЕНТ – в России это называется ЕГЭ.

Нет, на самом деле я тихо борюсь за своё будущее. И потом, даже здесь хочется, чтобы наконец учителя поняли, что «и эта девочка, кажется Таня» что-то может. А «честь школы» – вот еще, гадость какая… А, чуть не забыла сказать, если кто не в курсе: множественное число слова «дно» – «донья».

Я не только русский люблю. Английский учу, даже рассказы на нем пишу.  И вообще, меня знают многие крутые мажоры в городе. Если скучно, никогда не сижу и не жду того, кто меня развлечет. Ищу через Интернет кого-то интересного в нашем городе – остались еще такие. Знакомлюсь, встречаюсь  – иногда с очень необычными людьми, у которых неплохие идеи и богатый внутренний мир.

Зеркала обожаю – но ненавижу свои тонкие губы. Остальное очень неплохо. Хотя Антон, мой первый парень, и называл меня «крольчонком». Да все оттого, что сам он странный. Какой же «крольчонок», когда друзья говорят, что я аристократична? О, этот высокий лоб, немного печальный взгляд серых глаз и пышные русые волосы!

А ещё я ношу в школу нож, чтобы пугать придурка Данила. Он постоянно лезет к нам, обзывает мою подругу Марьям хромой обезьяной. У Марьям плохо работают левая рука и нога, она сильно хромает, и её пальцы навечно сжаты в кулак. И этот подлец… Вот зачем мне нужен нож для бумаги. Вид ножа действует на дауна благотворно.

Также я довольно часто шью друзьям и тем, кто попросит, разноцветных тряпичных бегемотиков. В этом я виртуоз!

Глава 5

Вечером собираюсь с силами и делаю попытку номер четыре… «Я должна позвонить, я должна позвонить…» Пикает эсэмэска. Это Марьям: «Ты должна ему позвонить J» Ладно, Марьям, сейчас позвоню, только «ВКонтакте» проверю, что пишут…

Виктор написал: «прив. Нучё? Подробности есть?»

Светка – ничего, конечно.

Ну всё! Звоню, звоню! Вдыхаю десять раз – мама так учила, чтоб адреналин… Все равно не могу… считаю до ста. Досчитала слишком быстро. Хорошо, что там в окне? Если сегодня фонарь у магазина напротив не горит – не звоню. Фонарь горит. Ну всё, я звоню-у-у! Звоню. Сейчас.

– Куда опять дели трубку! – орет папа…

– А что, в этом доме телефон принадлежит только Вашему Величеству? – взвивается, будто в засаде пять часов ждала, мама.

Они опять ругаются и кричат друг на друга. Братец снова убегает в дальнюю комнату, и зажав уши, матерится про себя – я знаю, признался как-то. А я… Теперь уж точно не позвоню. Да зачем мне вообще все это? Скорее бы уехать от них в Питер. Буду там жить одна. И никаких скандалов – разве что лёгкие внутренние разногласия.

Через десять минут родители затихнут, через полчаса помирятся. Такая форма любви. Да, Питер и одиночество – это то, что мне надо.

Так что лучше поболтаю со Светкой – папа до телефона теперь не скоро доберется. «Как бы моя сестра»… Вот уж кому глубоко наплевать на мои чувства. Да у неё вообще из чувств самое яркое, как я заметила, – чувство голода. И всё.