Вот тогда они порыбачили! Прямо у отеля. Ночью в море был шторм, и волны порвали сетевое ограждение питомника, в котором киприот-рыбозаводчик разводил сибаса и поставлял рыбу в рестораны города. Свободный от пут сетей сибас стаями рванул к берегу, где его поджидали десятки рыбаков. Это был праздник праздников! Самаров с Шеликовым натаскали на поплавочные удочки штук сто рыбин размером с хорошего леща, до отвала накормили полчища вечно голодных местных кошек, остальное передали в один из ресторанов отеля.

В новом дорогом отеле «Amara» и в реконструированном «Park Lane» Геннадий вряд ли мог поселиться. Он не любил новое в отелях – безвкусицу и запахи красок, лаков, кожзаменителей, и ещё чего-то такого, что всегда его раздражало. Надо начинать с «St Raphael». По просьбе руководства управления Грач и забронировал Самарову и Колпакову два одноместных номера в этом отеле. Жуков поселится в «Grand Resort», что рядом с «St Raphael», а Жора Заверяев в «Amathus».

Виктор отказался от предложенного обеда и попросил стюардессу принести только кофе и какой-нибудь сухой кекс. Он никогда не ел перед дорогой и в дороге. По старому боевому опыту. От этой аэрофлотовской пищи живот мог прихватить в самый неожиданный момент. Отпивая маленькими глоточками горький кофе, он обдумывал случившееся.

Генку Шеликова он знал уже двадцать лет, с того момента, когда их группу первокурсников, только поступивших на экономический факультет МГУ, отправили на картошку в Коломенский район. Ехали, правда, добровольно, деканат никого не принуждал, но случилось так, что почти вся группа оказалась в добровольцах. Всем хотелось чуть-чуть продлить безмятежное, уходящее полудетство-полуюношество. Хоть на месяц хотелось задержать аудиторную обязаловку.

Весёлое это было время, задорное, озорное. Погода стояла тёплая, работали много, ежедневные планы по уборке картофеля перевыполняли. Кормили ребят на убой. По приказу директора сельхозкооператива раз в неделю на кухню привозили тушу бычка, через каждые три дня – поросёнка, а сколько съели петухов, индюков и уток, и не сосчитать. Мальчишки ходили довольными, столько мяса ещё никто из них не ел, хотя в группе ребята были в основном не из простых семей, с достатком. Только девчонки капризничали: боялись набрать вес и потерять свою привлекательность.

По вечерам, как водится, устраивали танцы, пели песни под гитару, читали стихи, пекли вёдрами картошку и говорили, говорили, спорили и спорили… В этих нескончаемых разговорах и спорах Виктор и Геннадий нашли друг друга. Оказалось, оба любят Чехова, Булгакова, Ефремова, Пикуля, Пушкина, Тютчева, Ахматову. Оба считали творчество Достоевского мрачным, смеялись над поэзией Маяковского, с подозрением в неискренности относились к Солженицыну. Оба обожали Высоцкого, Визбора, Окуджаву, Олега Митяева и сдержанно принимали песни Галича, Розенбаума, Сергея Никитина. Они насмехались над попсой, совершенно не знали современного российского и зарубежного рока. Их кумирами оставались The Beatles, The Rolling Stones, Pink Floyd, Deep Purple…

Ребята и особенно девчонки их группы поначалу считали друзей старомодными, отсталыми, смеялись над ними, но к концу третьего курса всё изменилось. На факультете Шеликов и Самаров слыли не только лучшими студентами, но воспитанными и высокообразованными парнями с хорошим вкусом, истинными джентльменами. Если ко всему этому добавить физическую форму (оба занимались волейболом) и рост (Шеликов был на пару сантиметров ниже Самарова), станет понятно, отчего так часто замирали девичьи сердца при встрече с этими красавцами.