Андреа нахваливал пироги и рассказывал о том, как сложилась его жизнь после того, как он уехал из России обратно в Италию.

― …В общем я рад, что бросиль медьицинский колледж и занялься мюзикой, ― подытожил он. ― А ти, насколько мне известно, все-таки закончиля колледж?

― Из нашей группы все кроме тебя доучились и пошли работать в больницы, ― посмеялась Катя, и подлила в его чашку чай. ― Я работала в детском отделении, потом вышла замуж и… по просьбе мужа уволилась из больницы.

― Мужю не нравилёсь, чем ты занималясь? ― удивился Андреа.

― Давай не будем о нем говорить, ладно? ― натянуто улыбнулась Катя. ― Лучше расскажи про свою музыкальную группу.

― Расскажю, расскажю, ― задумчиво проговорил он, и изучил ее правую руку. ― У тебья нет кольца? Ти развелась?

― Я в процессе развода.

― Почему? Что случилёсь? ― с тревогой посмотрел на нее Андреа. ― Он плёхо обошелься с тобой?

«Ничуть не изменился! ― глядя на него, улыбнулась Катя. ― Вот обязательно нужно все и про всех разузнать!»

― Катья, ответь! ― настаивал Андреа. ― Что он сделаль? Надеюсь, он не удариль тебья? Или…

― Он изменил мне! ― перебила Катя. ― И на этом мы закрываем тему!

Она сердито посмотрела на него и тут же расплылась в улыбке.

Ну невозможно на него злиться!

Он, как и раньше, хотел поддержать, успокоить, дать совет.

Андреа всегда приходил на помощь в трудные минуты и всякий раз находил слова, которые могли привести ее в чувство.

Ей очень не хватало его поддержки, после того как он на третьем курсе забрал документы и уехал в Италию.

― Рещение приехать в Россию и стать врачьем былё одним из самих глюпих моих рещений, ― сказал тогда он. ― Но одно менья радует: здесь я встретьил тебья. И я обязятельнё приеду к тебье, когда станю известним музикантом!

После его отъезда они созванивались на протяжении долгого времени. Андреа рассказывал Кате, как собирал группу, присылал ей свою музыку и делился черновиками песен.

Потом звонки стали реже и реже, пока не прекратились окончательно.

― Тогда у менья появилёсь много дель, ― сказал он, и виновато улыбнулся. ― Но я все эти годи помнил о своей подруге Катье.

― И я помнила о тебе, ― ответила Катя, оглядев его темные кучерявые волосы, широкие плечи, и татуировки, которыми была покрыта смуглая шея и здоровенные руки.

Андреа очень изменился.

Стал крепче, взрослее, отрастил волосы почти до плеч, что ему безумно шло. А его накачанному прессу, обтянутому тонкой белой футболкой, точно бы позавидовали мужчины-модели, которые блистали на обложках фитнесс журналов.

― Ти мне не нравьишься, ― внезапно выдал Андреа и отодвинул пустую чашку. ― Я поньимаю, что ти не хочешь говорить о том, что у тебья произёшлё, но я не могу смотреть на твое грустное лицо!

Он встал со стула и, подойдя к Кате, размял ее плечи.

― Знаешь, как ми постюпимь? ― похлопал ее по плечу. ― Ти сейчас пойдешь прогуляешься до магазина, а я здесь немного похозяйничаю, окей?

Катя со вздохом закатила глаза.

― Андреа, я…

― Я ничего не слишу! ― заткнул он уши. ― Совсем ничего не слишу! Нет, я слишу только твои шаги, которие отдаляются в стороню входной двери и идут в магазинь за авокадо, спагетти и сиром с плесенью.

― То есть мы будем что-то готовить? ― подняла на него взгляд Катя. ― Как раньше, да?

― Неть, моя дорогая Катья. Я буду творить для тебья щедевр, которий избавит тебья от дурацких мислей!

Катя вспомнила, как они вместе на этой кухне готовили вкуснейшую итальянскую пасту и ее рот набился слюной.

― Ладно, я сдаюсь! ― выставила она ладони и встала со стула. ― Иду в магазин!

Пока она одевалась в коридоре, на кухне уже вовсю брякали кастрюли.