Паренек косится на букет алых роз, которые Дэн предусмотрительно захватил с собой.

Боже, в нем погибает идеальный шпион.

— Если вы возражаете, я попрошу гостя покинуть ваш номер, — тут же предлагает мальчишка, но поздно. Он не знает Дэна. А у Дэна хватка как у акулы.

— Не стоит беспокоиться. Никто и ничего тут не разрушит. Просто принеси красного полусладкого через сорок пять минут, — наказывает Дэн мальчику.

Вино? К перемирию? Уверен, что через сорок пять минут, я стану шелковой?

— Что? — испугано переспрашивает мальчик.

— Сорок пять. Ни минутой позже, — выдает Дэн, и зарывает дверь прямо перед его носом. Оборачивает ко мне. Смотрит на меня, на алый букет, которым я скорее буду драться, чем приму, затем на распахнутое окно.

— Ты заморозить себя решила? — быстрым шагом пересекает комнату. Кидает цветы на постель. Закрывает окно. Стягивает с себя пиджак и хочет накинуть мне на плечи.

Отмахиваюсь.

Не хочу.

Не надо.

— Ты не понимаешь, почему я уехала? — смотрю на него разбитым взглядом. — Не понимаешь, почему я бежала от тебя в каком виде, угнав твою же машину?

— Ты бежала от боли, — выдает мой тонкий психолог.

Всегда поражалась этой его способности быть непродавляемым и твердолобым как скала и в то же время так тонко чувствовать и подмечать все в нужные моменты.

— И эту боль причиняешь мне ты. Я бы вернулась, когда успокоилась. — говорю ему, но сама своим словам не верю. Хотя, по идее, как иначе.

Вернулась бы. Пришлось бы во всем разбираться “по-взрослому” как сказал Дэн….

— Бог знает, какими мыслями ты бы себя “успокаивала”, — отсекает он.

— А ты хочешь, чтобы в моей голове были твои мысли?

— Хочу, чтобы там был кристальный порядок, Аэлита. Ты можешь на меня злиться, можешь ненавидеть, но ты выслушаешь. Выслушаешь все от начала и до конца.

— А что я еще не знаю? Ты и так все сказал. Случайный роман, случайный ребенок, о котором ты узнал только два месяца назад. Так?

— Так, — уверенно кивает Дэн, а во взгляде, что был секунду назад непоколебимым, сверкает подозрение. Он уловил мои сомнения. Вот я их и озвучу, раз уж деваться больше некуда.

— Только кольцо ты мне полгода назад подарил. — выдаю ему.

— Какое кольцо?

Боже! Тащите ему оскара. Идеальная реакция!

— Это, Дэн, — показываю розовый камень. Надо бы снять, но как назло, плотно сидит. Пальцы, что ли, опухли? Черт!

— Я не дарил ей никаких колец, Лита. С чего бы? Если я о ком и забочусь, то о сыне, а не о женщине, которая скрыла от меня беременность, чтобы требовать потом содержание. Никакое кольцо я ей не дарил, — непоколебимо выдает Дэн, и на секунду я подвисаю.

То есть как это?

Всматриваюсь в его лицо: точно камень. Даже мускул не дрогнет. Взгляд спокоен и уверен.

Но ведь он уже не раз обманывал меня вот так вот.

— Неужели, ты не понимаешь, что происходит? — тем временем продолжает муж. — Эта женщина явилась в галерею и намеренно устроила сцену, чтобы нас рассорить. И подделку под твое кольцо, наверняка, сама купила. Мне, что, тебе счета показать, чтобы ты увидела, что никаких других бриллиантов, кроме тех, что на тебе, я не покупал?

— Ладно. Пусть так. Но ты мне изменил. – хочу сказать строго и гордо, а голос крутит, будто осколок в горло попал.

Изменил. А может и не один раз. Может и не один там ребенок на стороне…. Боже!

— Лита.

— Ты с ней спал. Что на это скажешь?

— Сколько Артему лет?

— Ты у меня спрашиваешь? — ловлю еще один шок.

— Мы с тобой тогда чуть не развелись. Я был в стельку пьян и не понимал, что творю, — говорит он. — Это было в первый и последний раз. Я думал тебе рассказать, но как только представил, что ты почувствуешь, отменил это решение. Ошибка моя, мне и нести крест.