Когда до меня дошло, что это за комната, лицо обдало жаром, и я чуть не выронила телефон.

Оббитое красной тканью помещение тонуло в таком же освещении, у стены стояла огромная кровать, застеленная черной шелковой простыней. С потолка свисали цепи с кожаными наручниками, рядом стояло большое кресло, увешанное плетками, веревками и еще какими-то предметами, назначение которых я не знала. Рядом на тумбочке стояли разных форм и размеров искусственные мужские...

Я в шоке закрыла рот ладонью. Теперь стало понятно, почему Максим запретил сюда ходить. Неужели он здесь бывает?

Я попятилась назад и почти вышла из адской комнаты, как натолкнулась на препятствие. Меня бросило в пот, а в голове зазвенела сирена. Сильные руки зажали в тиски и толкнули назад в помещение.

Я оцепенела, а когда услышала, как захлопнулась дверь, начала вырываться, но это было бесполезно.

– Моя сладкая девочка приняла мое приглашение! Умница!

На меня пахнуло отвратительным запахом крепкого алкоголя, и я узнала голос своего мужа.

– Отпусти!

– Не-е-ет, зачем? Я, наконец, могу показать тебе настоящего себя. Ты вечно такая идеальная, такая правильная. А мне хотелось другого, более «глубоких» и «открытых» отношений.

– Денис, ты пьян! Отпусти!

Мне было дико страшно. Я больше не знала, чего ожидать от мужа. Кто он на самом деле, с кем я жила все это время?

– Конечно, отпущу, сладкая! Но сначала отлюблю тебя так, как всегда мечтал. Я не знал, как тебе такое предложить, но ты сама пришла. Сама хочешь.

Денис отпустил одну руку и начал задирать подол платья. Не обращая внимания на попытки вырваться, он целовал мою шею, противно слюнявя кожу. Засунул язык в ухо и застонал в предвкушении.

Я сделала еще один рывок убрать его руки, но он лишь сильнее прижал мое хрупкое тело к себе, развернул и придавил лицом к стене. Я закричала, а он лишь зашелся диким смехом.

– Кричи, малышка, кричи. Никто не придет. Ты даже не представляешь, какие порой звуки раздаются из этих комнат.

Денис навалился всем телом, мне нечем стало дышать. Он рванул лямки платья, и они разлетелись в стороны.

Жадно кусая плечи и рыча от похоти, он двумя руками схватился за подол и одним рывком задрал платье до самых бедер. В меня вдавился до предела возбужденный орган, и я поняла, что мне конец. Сейчас я узнаю, что значит быть подстилкой, которой пользуются по собственному желанию.

Он не бил, не выкручивал руки, просто хотел взять то, что все еще принадлежало ему. Я его жена, а он герой своей службы. Трудно будет доказать насилие. Никто не поверит.

Меня охватило отчаяние. Я как женщина с картины – безвольная кукла в руках жестокого абьюзера. Из глаз потекли слезы. Меня накрыл ужас. Истерика рвалась наружу, но тяжелое тело не позволяло даже вдохнуть.

– Пожалуйста, не делай этого, прошу! – шептала я сквозь слезы, воя от безысходности.

– Тебе понравится, сладкая, вот увидишь. Будешь просить еще.

Денис засунул спереди руку мне в трусики и начал терзать нежную плоть. Он больно давил и щипал, думая, что грубость меня заводит.

Я брыкалась, как могла, но это лишь возбуждало его сильнее. Бедрами я упиралась в огромный член, а Денис только неистово рычал. Он до искр в глазах сжал грудь, а пальцы засунул глубже в совершенно сухую плоть.

Я дергалась и просила меня отпустить, но он как сумасшедший терся об меня огромным органом и громко стонал. Я не могла поверить, что это все происходит со мной. Зачем я пошла сюда, почему не послушалась Максима?

Я плакала, вцепившись в красную ткань стен, а моя беспомощность и агония только больше распаляла Дениса.

Когда муж дошел до пика терпения и больше не мог сдерживать свою похоть, он больно уперся локтем мне в спину и с силой рванул мои трусики. Тонкая ткань разорвалась как бумага, и я услышала звук расстегивающегося ремня.