– Ах ты бедненький, секс со Светкой ему не понравился! – я начинаю смеяться, и смех этот горький, как лекарство. – Может, пожалеть тебя?!

– Кир, я воды принесу, – он исчезает и появляется со стаканом в руке.

– Не надо мне воды! – рявкаю я. – Сам пей! И убирайся!

– Я никуда не уйду, – упрямо говорит муж. – Мой дом здесь.

– То есть это я должна уйти? С ребёнком? А ты сюда свою подстилку притащишь?!

– Нет, Кира, давай поговорим, – в его голосе столько отчаяния, что, будь это раньше, я бы бросилась его утешать. Но сейчас меня ничего не трогает!

– Матвей твой сын? – спрашиваю я, пристально глядя ему в глаза.

Муж отводит взгляд, мне этого достаточно.

– Мой, но… – бормочет он.

– Никаких “но” – отрезаю я. – Убирайся, я сказала!

– Нет, – упирается он ещё, скотина. – Не уйду!

– Ах, так…

Я хватаю первую попавшуюся вазу и, не раздумывая, бросаю её в стену, рядом с Максимом. Стекло разбивается с оглушительным звуком, и я вижу, как осколки разлетаются по всей комнате, точно так же, как и моё сердце.

– Ты разрушил всё, Максим! – кричу я, и в этот момент понимаю, что больше не хочу играть в эти игры. Не хочу всей этой грязи. Что моя любовь умерла, сгорела корчась в диком пламени боли и обиды.

– Кира, пожалуйста, давай поговорим. Я ошибся, – его голос становится тихим, полным страха, но мне это уже не важно. Я не могу поверить ни единому его слову.

– Ошибся? – смотрю на него во все глаза. – Ошибся – это когда ботинки не на ту ногу надел, а ты напялил мою близкую подругу! Это ты со мной её перепутал?!

– Кира, я тебя люблю! Я был пьян, это ни о чём не говорит! Ты лежала в больнице с Аней, она пришла, мы выпили…

От этого становится ещё больнее. Анютка тогда подцепила сильную кишечную инфекцию, и я трое суток не спала в больнице, выхаживала её, а любимый в это время… здесь! В нашем доме!

Я зажмуриваюсь, отгоняю от себя мерзкие сцены. Собираю всю волю в кулак, вернее, её крохи.

– Убирайся, – холодно повторяю я. Я готова на всё, лишь бы избавиться от него. – Если ты сейчас же не уйдёшь, я вызову полицию и заявлю, что ты избиваешь меня. Пятнадцать суток тебе обеспечены. Даю тебе пять минут…

Беру свой телефон в руки, ставлю таймер, показываю его мужу.

Максим, похоже, понимает, что сопротивляться бесполезно. Он медленно кивает и направляется к двери. Перед тем как выйти, он оборачивается, и в его глазах я вижу боль. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я поднимаю руку, останавливая его.

– Просто уходи, – произношу я тихо, уже почти шёпотом. – Уходи и не возвращайся.

Он уходит, и дверь закрывается с глухим стуком. Я остаюсь одна в пустой комнате, где царит гнетущая тишина.

Всё. Он ушёл.

Стою посреди осколков и смотрю на то, что осталось от нашей жизни. Теперь всё вокруг меня кажется пустым, как будто мир рухнул. Я опускаюсь на пол, обхватываю колени руками и начинаю рыдать, горько, навзрыд.

Эти слёзы, которые я сдерживала так долго, наконец находят выход. Я плачу за все мечты, которые так и не сбылись, за все надежды, которые разрушились в одночасье.

Каждая капля – это стон о том, что я потеряла. Слёзы текут по щекам, капают на пол, и я чувствую, как внутри всё ломается. Это не просто боль. Это ужасная пустота, которая охватывает меня целиком.

Я не знаю, сколько времени прошло, но, когда слёзы наконец утихают, я чувствую, что должна собраться. Ради Анютки, ради себя. Я не имею права сдаваться!

Максим

Так и знал, что Светка проболтается! Вот кто за язык ее тянул? Нормально же все было!

Я выхожу из дома и задумчиво присаживаюсь на лавочку. Что теперь делать?! Не было у меня и мысли с Кирой разводится. А Света…это другое, это просто секс, отличный крышесносный секс. Ну какой нормальный мужик откажется, когда привлекательная баба сама на шею вешается? Нужно подождать, Кира остынет, потом пробовать мириться. Кира хорошая мать, не захочет дочь без отца оставлять. Да и бизнес. Блин, бизнес моя головная боль последние несколько месяцев. Кира совсем скоро все узнает и разозлится еще сильнее. Тогда у нее не будет выбора, придется ко мне возвращаться. Без меня ей бизнес не спасти. Хотя…Честно сказать, я и сам не знаю как его теперь спасти. Все так запуталось…У меня голова вот вот взорвется, а еще с бабами разбираться.