– В общем, странно выглядели эти парни, что болтались за полицейским заграждением, – продолжал Робби. – Короче, мы перекинулись с ними парой слов, да, Брент?

– Ага. Парой слов перекинулись. – Брент открыл шкафчик и вынул фарфоровую чашку. – Красивая. Она старая, да, Джей?

– Хватит, Брент.

– Он задал тебе вопрос, Джей.

– Ладно. Да, она старая. Начало девятнадцатого века. Если ты собираешься разбить ее, то сделай это поскорее, не играй на моих нервах, хорошо?

Робби хмыкнул. Брент тоже ухмыльнулся и поставил чашку на место, а потом закрыл шкафчик с осторожностью, достойной нейрохирурга, делающего операцию на мозге.

Робби сказал:

– Один из этих журналистов сказал, что копов интересует кто-то из местных. Ему сообщил какой-то знакомый в участке, что мертвая дамочка имела при себе здешний адрес. Но сам адрес нам не сказал. А может, и сам не знал. Или подумал, что мы работаем на его конкурентов.

Человек-Язык подумал, что такое никому и в голову не придет, стоит взглянуть на два этих чучела. Однако он догадывался, к чему клонит Робби, и собрался с духом перед неизбежным.

– Эти таблоиды, – покачал головой Робби. – Они много разного могут раскопать, если их не остановить.

– Ага. Много разного, – согласился Брент. И потом вдруг сказал совсем другим тоном, как будто на секунду вышел из роли подпевалы, которую играл по приказу Робби: – Наша мойка. Надо влить в нее немного бабла.

– Я же «вливал» полгода назад.

– Ну да. Но то было тогда, весной. А сейчас у нас мертвый сезон. Да тут еще такое… дело… ну, ты знаешь.

Брент глянул на Робби.

И вот тогда все стало на свои места.

– Вы взяли кредит под залог бизнеса? – спросил Человек-Язык. – Что на этот раз? Лошади? Собаки? Карты? Я не собираюсь…

– Эй, эй, послушай! – Робби сделал шаг вперед, словно желая подчеркнуть свое преимущество в росте и весе. – Ты должен нам, приятель. Кто тебе помог? Кто устроил нахлобучку всем тем писакам, что шептались у тебя за спиной? Брент даже руку сломал из-за тебя, а я…

– Я знаю, Роб.

– Хорошо. Тогда выслушай нас, о’кей? Нам нужна зелень, и нужна сегодня, а если у тебя с этим проблемы, то говори сразу.

Человек-Язык перевел взгляд с одного незваного гостя на другого и увидел, как перед ним раскатывается его будущее – бесконечный ковер с повторяющимся рисунком. Он снова продаст дом, найдет новое место, устроится, может, даже поменяет работу… и все равно они отыщут его. А отыскав, прибегнут к тому же маневру, который использовали с успехом столько лет. Вот как все будет. Они считали, что он им должен. И они никогда об этом не забудут.

– Сколько вам надо? – спросил он устало.

Робби назвал сумму. Брент мигнул и растянул губы в ухмылке.

Человек-Язык достал чековую книжку и вписал цифры. Потом вывел непрошеных гостей тем же путем, каким они пришли, – через заднюю дверь в сад. Он смотрел им вслед, пока они не скрылись за голыми ветвями платанов на краю парка. Потом он пошел к телефону.

Когда на другом конце провода Джейк Азофф снял трубку, Человек-Язык сделал глубокий вдох, который показался ему ударом в самое сердце.

– Роб и Брент снова нашли меня, – сообщил он адвокату. – Передай полиции, что я буду говорить.

10 сентября

Не понимаю, почему вы не можете выписать мне какое-нибудь лекарство, доктор Роуз. Вы ведь доктор медицины? Или, прописывая мне таблетки от мигрени, вы тем самым распишетесь в собственном шарлатанстве? И пожалуйста, не надо начинать эти утомительные разглагольствования о психотропных медикаментах. Я ведь не прошу вас прописать мне антидепрессанты. Не прошу антибиотиков, транквилизаторов, успокоительных или амфетаминов. Все, что мне нужно, – это простое обезболивающее средство. Потому что в голове моей обычная боль, и ничего иного.